сиделки бесцеремонно выволокли ее из кресла-каталки, втиснули в шубу, нахлобучили шапку. Казалось, что весь персонал больницы набросился на несчастную женщину, ее втолкнули в машину и велели шоферу везти её домой. Валерия рыдала, вырывалась, кричала: «Они так злы из-за того, что я русская».
– Это медицинский осмотр. Он закончился. Тебе надо отдохнуть, – успокаивал её муж.
– Ты опоздал. Ты отдал меня в руки палачей.
Пустовойт опоздал из-за встречи с Мартином, который снабжал его морфием. Барыга отличался выпуклыми голубоватыми глазами, которые не мигали. Этого плута знала вся больница, но его не прогоняли, потому что его услугами пользовались многие больные. Вот и сейчас он ждал, что ему скажут.
– Произведем расчет, и на этом закончим, – сказал Пустовойт, доставая из портмоне несколько купюр.
– Я могу вам порекомендовать надежный контакт в Праге, – ответил этот малый, привязчивый, как репей.
– Мне ничего не надо.
– Никогда не угадать, – возразил тот и пообещал заглянуть к вечеру.
Дома доктора Пустовойта дожидался ещё один больной.
Консьержа Йозефа привечали из-за его услужливости. Пустовойта брала досада, когда он видел старика, тонкими руками обхватывающего чемоданы постояльцев, который тащил их по лестнице. Даже маленькие отели держали рассыльных, но тут предпочитали экономить.
– Вы, наверное, много страдали, что так хвораете? – спросил как-то у него Пустовойт.
– Как не волноваться, сударь мой, когда война, а мой сын в пехоте.
Они сидели в коморке, где консьерж сбросил пиджак и остался в одних подтяжках. Доктор оторвал его от обеда, он ел прямо со сковороды жареную картошку, сдобрив её зеленым луком, который выращивал из луковиц на окне. В кружке у него плескалась бурда, которую он готовил черти из чего – из хлеба или спитого чая – и уверял, что это полезно для здоровья.
Он стал первым пациентом Пустовойта в Бадене. Доктор удивлялся, насколько нелюбознательные здесь были люди, которые, проживая вблизи минеральных источников, не трудились лечить язву желудка, которой тут страдали повсеместно. Щелочные минеральные воды ускоряли обработку пищи и способствовали быстрому продвижению ее по желудочно-кишечному тракту. Местные жители не придавали этому значения, они умирали, как и их предки – не давая себе труда продлить жизнь.
Кое-что Йозеф и сам предпринял, чтобы разрушить здоровье: еда в сухомятку, длительные перерывы между приёмами пищи приводили к нарушению выделения желудочного сока.
– Доктор говорил, что у меня имеются какие-то дефекты, – хвастал он с гордым видом, словно особенное строение органа выделяло его среди остальных. – Что-то меня мучает изжога, вы не дадите мне лекарство. Сода не помогает.
– Вам следует пить минеральную воду, а я вас видел в ресторации с наливкой и пивом.
На лице старика появлялось выражение, как у ребёнка, которого ловили
