и деревнях по пути – пятьюдесятью. Так что путешествие растягивается неимоверно, и, проехав несколько часов, устаешь и уже ни на что смотреть не хочется, а до цели еще ох как далеко.
В результате мы нашли компромиссный вариант: на сравнительно небольшие расстояния (до двухсот километров) ехать, так сказать, проселками, а на большие – выходить на автобан.
Каждый раз, проезжая через Данию, мне очень хочется заглянуть, к примеру, в Оденсе – родной город Ганса Христиана Андерсена, сохраненный, как говорят, в своей неприкосновенности, – но, как всегда, время не позволяет. И на этот раз тоже. Уже далеко перевалило за полдень, а впереди еще пятьсот километров пути, не считая второго парома – полчаса ожидания, час плавания… так и хочется соврать, что по бурному, но вообще-то абсолютно спокойному Северному морю.
Альберт: Какому Северному? Это пока еще Балтийское!
Посмотрел на карте – Альберт прав, но Северное море звучит романтичнее.
Так и проскочили Данию, успев заметить разве что растущие, как грибы, ветровые электростанции. Там, где полгода назад было пять, теперь десять, где было десять – двадцать. Но это все ерунда по сравнению с тем, что мы потом увидели в Голландии!..
От Пюттгартена до Ганновера около трехсот километров. По-хорошему – два с половиной часа, если бы не полуторачасовая пробка, в которую мы угодили под Гамбургом. Благодаря данному Володей по телефону идеально толковому описанию дороги мы без проблем нашли его виллу в Хомячьем переулке (так переводится немецкое название).
Дома были Володина мама Илечка, жена – знаменитый фигурный тренер Таня Тарасова и ее мать, Нина Григорьевна, вдова покойного Анатолия Владимировича Тарасова, создателя хоккейной команды ЦСКА и сборной, которую за рубежом называли не иначе как «big red killing machine» – «большая красная убивающая машина». Таня только что вернулась из Канады. После всех стрессов чемпионата мира она чувствовала себя омерзительно, побаливало сердце, к тому же она только что бросила курить и крайне тяжело это переживала. Но тем не менее, как всегда, быстро и ловко накрыла превосходный стол, на котором царила большая развратная индейка. Мы выпили, поболтали немного, главным образом на темы здоровья присутствующих, и Таня, извинившись, пошла спать. Ее примеру почти сразу последовал Альберт, лишенный привычной сиесты, без которой его навек зараженная Испанией душа обойтись не может.
Когда мы спустились вниз и проходили мимо комнаты Альберта, стараясь его не разбудить, он вдруг проснулся и, вскочив в одних трусах, бодро сказал: «Пять минут, и я готов». Мы успокоили его, объяснив, что ночь еще впереди, а я подивился такой способности быстро восстанавливать силы.
Ночь прошла спокойно, если не считать, что в системе водоснабжения в их доме есть какой-то дефект – каждый раз после пользования определенным краном через несколько секунд раздается тоскливый басовитый рев, по заимствованным из фильмов Спилберга
