вероятно, школьные занятия регби. Вьющиеся темно-каштановые волосы, не длинные и не короткие, обычный летний студенческий наряд: футболка, легкие брюки, кроссовки. Футболка черная, разорванная под мышками.
– Значит, – подытожил Чарли, – Ронни отправился в мир иной? Хороший возраст. Живи быстро, умирай молодым.
– А ты хотел бы умереть молодым?
– Я? – Высокий смех Чарли напоминал крик какого-то дикого зверька. – Я хотел бы дожить до ста лет. А еще лучше – не умирать никогда. – В глазах его сверкнули искорки. – А вы?
Ребус обдумал вопрос, но отвечать не стал. Он пришел сюда работать, а не обсуждать инстинкт смерти. Об этом инстинкте ему рассказал доктор Пул.
– Мне нужно выяснить кое-что о Ронни.
– То есть вы хотите забрать меня для дачи показаний?
– Если угодно. Но если ты предпочитаешь…
– Нет, нет… Я хочу пойти в полицейский участок. Давайте, ведите меня.
Ребус понял, что имеет дело с мальчишкой. Какой нормальный взрослый человек хочет попасть в полицейский участок?
Пока они шли к стоянке и к машине Ребуса, Чарли шествовал впереди.
Заложив руки за спину и запрокинув голову, он определенно делал вид, будто на него надели наручники. Играл он неплохо, на них оборачивались, кто-то обозвал Ребуса ублюдком. Впрочем, это было так привычно, что инспектор удивился бы гораздо больше, если бы ему пожелали счастливого пути.
– А нельзя купить пару таких снимков? – спросил Чарли, рассматривая фотографии, запечатлевшие его рисунок.
Комната для бесед со свидетелями была покрашена и обставлена намеренно мрачно, но Чарли расположился так вальяжно, словно собирался здесь поселиться.
– Нет. – Ребус зажег сигарету. Чарли он закурить не предложил. – Итак, зачем ты нарисовал это?
– Потому что это красиво. – Чарли продолжал рассматривать фото. – Вы не согласны? Символ, полный глубокого смысла.
– Как давно ты знаком с Ронни?
Чарли передернул плечами и в первый раз взглянул в сторону магнитофона. Перед началом разговора Ребус спросил, не возражает ли он, если его показания будут записаны. В ответ Чарли только пожал плечами, а теперь, казалось, задумался.
– Около года, наверное. Да, конечно. Я познакомился с ним во время первой сессии. Тогда я начал интересоваться настоящим Эдинбургом.
– Настоящим Эдинбургом?
– Ну да. Не тем, что состоит из волынщиков на крепостном валу, Королевской Мили и памятника Скотту.
Ребус вспомнил сделанные Ронни фотографии замка.
– Я видел фотографии на стене в комнате Ронни.
Чарли посмотрел на него, прищурившись.
– А, эти… Он воображал себя фотографом, собирался стать профессионалом. Щелкал эти идиотские кадры для туристских открыток. Это увлечение, как и остальные, продолжалось недолго.
– У него был неплохой фотоаппарат.
– Что? А, аппарат. Да, его гордость.
Чарли
