образом связаны с людьми, с какими-то их свойствами. Ну, например, в присутствии одного человека эксперимент идет всегда, а в присутствии другого – нет. Пусть и неожиданно для вас самих, но вчера в вашем присутствии прошел самый грандиозный эксперимент за всю пятидесятилетнюю историю лаборатории. Поэтому нам нужны лично вы. Ну, и наконец, как я понял из беседы, вы – физик?
– Гео, – поправил его я. – Я геофизик.
– Тем более! – он снова заулыбался. – Геофизика – одна из основных специализаций нашего института. У нас никогда не бывают лишними хорошие специалисты. И уж поверьте, в социальном отношении наш институт весьма отличается от институтов РАН. Соглашайтесь. Я уверен, что работа будет вам интересна.
Я представил себе, что чувствует сейчас Юля. Разговор велся так, словно ее и не было в этой комнате.
– А если я откажусь?
Черных пожал плечами.
– Боюсь, что вам в любом случае вряд ли будет разрешено покинуть базу сейчас, – он сказал это без усмешки, даже немного задумчиво, так что я понял, что он не издевается, просто констатирует факт.
– Мы можем подумать?
– Почему нет? Конечно. Время не поджимает нас. Надеюсь, в недалеком будущем время вообще окажется у нас… Впрочем, думайте.
Он ушел, прикрыв, но не заперев за собой дверь.
9
…И мы думали. Правда, не о предложении Черных. Для меня было очевидно, что я просто не смогу его принять после того, что было. После Острова, после Города в пене цветущих яблонь.
Где-то во второй половине дня Черных появился снова, но он не стал спрашивать нас о нашем решении, просто предложил вместе пообедать. Мы не стали отказываться (есть к тому времени уже действительно хотелось), но после обеда спросили, можем ли мы вернуться на пароход, чтобы провести там ночь.
Черных пожал плечами, но возражать не стал. Было очевидно, что он уверен: скрыться нам не удастся в любом случае.
Часовой на пристани пропустил нас на пароход без вопросов. Мы спустились в крошечную кают-компанию, и я вскипятил чаю. Разговаривать поначалу не хотелось, да и не о чем было. И все же понемногу мы разговорились, стараясь избегать темы о нашем будущем. Юля спросила меня о «Персее» – паровой шхуне, которая вчера на закате вывела нас из тумана к Острову Яблок. Я рассказал ей все, что знал. Рассказал о том, чем был этот маленький кораблик, как его строили и как он закончил свою жизнь, возвращая людям вложенную в него при постройке любовь. Окончание истории «Персея» почему-то особенно взволновало Юлю.
– Андрюша, – заговорила она, подумав, – вот скажи, пожалуйста, раньше моряки думали, что у старых кораблей есть душа, что они живые. Я знаю, я в книжках читала. А сейчас?
– Что сейчас, Юль? – переспросил я.
– А сейчас моряки верят? Ну вот ты, например?
Я усмехнулся.
– Я не моряк, я исследователь.
– Это все равно: ты же плаваешь по морям.
Я
