моей чашечки…
Мой кофе был очень горьким. На дне остались зерна, и Брэнда предложила мне погадать. На дне чашки ничего не было видно, и она перелила мои зерна в свое блюдечко.
– Let’s see… It looks so complicated… Maybe it is a goose… Arina, you are a goose10.
Я в блюдечке не увидела и намека на фигуру гусыни. Или я как-то не так смотрела.
– Вот, смотри, это ее шея. А это клюв… Или это пес…
Она хотела поговорить со мной о моих показаниях, но я еще не знала о проделках американцев. Все мои показания отправляли в уровни памяти N – если бы я на самом деле стала талантливым писателем, то я бы все вспомнила, и только в этом случае.
– Твой дедушка имеет медаль «за заслуги», и мы можем иногда ставить вето на операции Эдама…
Тут открыли черную дыру, и в ней появился отец Брэнды, судья Гибонсон, загримированный по нее. Его тоже интересовало, собираюсь ли я давать показания. Его от Брэнды мне было сложно отличить…
– Она как ребенок, – сказал судья обо мне. – Но сначала показания будет давать Яся и Саша Янченко. А потом через пять лет Яна.
– Знаешь, сколько отец живет? Он 1917 года! Представляешь! Его «вечным» сделали в противовес российским судьям 1917 года, которые жалели Николая Второго и водой его поили перед смертью!
– Эдам поклоняется маскам. Таким преступникам, как Кай Беспощадный с Трутона. Ничего святого… Видишь, какая она белая. Чтобы клоны на все тело хоть краску наносили. Ты попробуй-найди такой цвет кожи!
В черной дыре потом появлялся американский шериф… Судья достал черную сумку с растяжителем времени…
– Знаешь, сколько ему денег заплатили, чтобы он никогда не открывал дела Эдама Хейсонда? И закрывал на все глаза…
Шериф почему-то закрыл лицо руками и расплакался. Его дочь сейчас «висела», была на краю гибели, ее пытал Эдам Хейсонд. Шериф выдвигал новые обвинения против Эдама, а Эдам шантажировал шерифа дочерью, чтобы он закрыл дела, а судья Гибонсон ему помогал. Кстати, этой дочерью шерифа была будущая жена Дэвиса.
…– Примите единственно правильное решение, – похлопал его по плечу судья… – Он приехал сюда узнать, собирается ли кто-либо давать показания против Эдама, но здесь все еще бесперспективнее, чем у нас… Видите, здесь также… Одна темень и ни одного нормального свидетеля. Они будут давать показания, но позже…
Судья приобнял шерифа, и они скрылись в черной дыре… Через время судья появился и сказал: – Он подписал! Шериф закрыл все дела против Хейсонда!
Судью поздравили с триумфом, Брэнда жарко обняла папу. А где-то от беззаконий Эдама зашло солнце.
– Смотри за ней, – сказал он дочери напоследок и благословил на испытания в России. – Это ваша основная гусыня! – он показал на меня пальцем и навсегда скрылся в черной дыре…
Настоящего шерифа избили и отправили в колодец, а его место занял клон Эдама. В Америке прошло две недели, не знаю, сколько мы сидели в том кафе… Шериф сидел в колодце, и все боролись за его жизнь. Клон подписал за шерифа закрытие дел. В итоге дела были закрыты, Гибсон пополнил карманы. А шерифа достали с отбитыми руками
