– зрения. В этом году приехало много Кейт…
Я была уже на жуткой болезненности, поставив все мыслимые и немыслимые рекорды по психиатрии… Я уже сильно похудела…
Лагерь достаточно скучный. Нас также разбили на команды, как в прошлом году, и мы ходили в поход на водопады… Мы пели любимые песни по кругу, помню, что Джаспер пел песню популярной молодой американской певицы «I am innocent14», я пела песню о превратностей любви и любовных треугольниках, а малознакомая девушка, которая стояла в круге рядом со мной, сказала Джасперу «poor Russian song15» о моей песне. Мы также говорили о боге, Кейти из постоянных американцев говорила, что по сравнению с Иисусом Христом мы все «not babies, just kids16». Она как будто сначала качала младенца на руках, а потом показала рост пятилетнего ребенка. Кто-то играл во фризби на поле. А мне постоянно говорили маты в лицо и в спину…
Лидер моей группы Ник в походе рассказывал мне, как стал полицейским – он случайно увидел, как важный криминальный авторитет убивал своего свидетеля, а потом ел его. Как Нику предлагали деньги за молчание… С тех пор его отец покупал Нику забвение, а он стал полицейским… И хотел когда-то этого убийцу посадить…
Вечером мы гуляли по лесу по парам, я с Шерил и должны были рассказать друг другу какой-то свой секрет. Мне растворили «черный мухомор», и в голове были шумы, волны… А Шерил рассказывала мне:
– Fuck… Моя мать очень слабая женщина. Она была неверна моему отцу… Именно поэтому я считаю ее слабой… А отец наоборот сильный человек, что он с ней не развелся… Slut… Именно поэтому я уважаю его… Он очень много молился… Он продолжил жить с ней… У нее потом обнаружили заболевание щитовидной железы… Bitch…
А я рассказала Шерил, что думаю, что у меня дома повсюду камеры… За полгода в «бегунах» у меня совсем съехала крыша…
Шерил рассказала мне свой секрет, и теперь должна была меня убить… но слепота бы тоже подошла…
Американцы кидали сначала куски говядины, а потом негритят в мешках и без с горы, и их у подножья терзали и ели грифы…
Вечером Ясе в рот запихнули выхлопную трубу и завели машину, хотели, чтобы она задохнулась угарными газами…
Какао
– Арина, иди сюда! Дура! – меня позвала Шерил в крытую столовую. Была ночь. Она о чем-то шушукалась с брюнеткой в очках с опущенными уголками глаз по фамилии Стоун, то ли Кейти, то ли Эмили… Американцы редко носили очки, эта девушка была исключением… Они все время немного спорили…
– Будешь с нами пить какао? Сука…
– Да…
Они зашушукались над двумя чашками. В столовой были только мы трое, тускло горел свет в единственной лампочке. Шерил как будто сомневалась, какую чашку мне дать, и протянула правую… Она все время спорила с брюнеткой. Чашки были небольшие голубоватые и без ручек… Я выпила какао… А напиток с ними не выпьешь, так они в еду что-то подсыпят… захотят растворить слепоту – все равно растворят!
Гейзеры остановились, самое время мне растворить слепоту…
