а орудие пыток, созданное Коалицией, я ценю, что кулинарная форма свободно прикрывает тело, хотя и не прикрывает мою задницу.
– Что ты делаешь? – румянец на щеках Голды становится впечатляющим.
– Я сниму фартук, чтобы ты могла продемонстрировать, как мне правильно его носить.
– Но ты голый!
Я опускаю взгляд. Хотя мой член для удовольствия натягивает мягкую ткань, я прикрыт.
– Я не голый. Пока нет.
Она тяжело сглатывает, ее горло соблазнительно изгибается. Я загипнотизирован и представляю, как она глотает больше, чем воздух.
– Повернись, – говорит она.
Прекрасно понимая, что моя голая задница каким-то образом причинила страдания этой женщине, я все равно делаю, как она приказывает.
– Я могу…– она кашляет – …увидеть твои… гм… ягодицы.
– Ягодицы? Я не знаю этого слова.
– Зад. Большая ягодичная мышца. Круп. Задница… не путать с девушкой, живущей дальше по улице. Ягодицы. Что-нибудь из этого тебе напоминает?
Я поворачиваю голову, поворачивая правое ухо к передней части дома. “Я не слышу никаких колокольчиков.
Она смеется, и этот беззаботный и радостный звук поднимает мне настроение. Слишком легко эта женщина отвлекает меня от моих целей, которые на данный момент включают в себя изучение значения слова тушенка и того, как правильно надевать форму для приготовления пищи. Исправление моего поведения имеет наивысший приоритет, если я хочу остаться с этой женщиной. Если я ослушаюсь, она может отослать меня прочь. Не то, чтобы я боялся того, что скажет коммандер Кеск, но я не хочу покидать эту женщину. Она… заставляет меня улыбаться.
Прежде чем поддаться соблазну этой женщины, я прячу руки за спину… и ударяюсь о голую плоть, поскольку фартук прикрывает меня только спереди. Внезапно я понимаю, что она пыталась мне сказать.
У людей слишком много слов для обозначения части тела, которая является общей для большей части Вселенной. Хотя, должен сказать, мне нравятся ее методы обучения. Мой член тоже одобряет, приподнимая перед фартука. Ее взгляд следует за моим туда, где слово "БОЛЬШОЙ" накладывается на мой возбужденный член.
Она прикрывает рот, стараясь не рассмеяться. Не такой реакции я ожидаю, когда женщина замечает мой интерес, но я уже знаю, что допустил ошибку, надев этот фартук.
– Может, мне перевернуть фартук?
– Нет! – ее рука накрывает мою, не давая мне развязать завязки на талии.
Ее прикосновение напоминает мне шелк. Мягкое, но сильное, и это воздействует на меня так, как я не ожидал. Мои рога поднимаются, а за ними и другие части меня.
Этого не может быть! Половой член зианта поднимается только для своей пары. Голда не может быть моей парой. Она человек. Это, должно быть, последствие долгого ношения тесных джинсов. Переодевание решит проблему, но меня пугает мысль снова облачиться в человеческие штаны. Они не были рассчитаны на мужчину с двумя
