доктор, – попросил я, – говорите начистоту. Мне не пятнадцать лет, и я не умру от разрыва сердца.
– Что вы знаете про частицу Бога? – не выдержала Ксения. В ее глазах горел неподдельный интерес к этому объекту.
– Вы встречали ее раньше? – спросил Мартин, морщась от того, что ему не дали сказать первым.
– И не раз, – признался я, – мы называем ее частица Творца. Это ни энергия, ни даже какая-то материя. Это скорее коллективное сознание, способное создавать целые миры. Если частица не пробуждена кем-либо, то со временем она сама становится богом и создает новый мир.
– Но ее можно пробудить и стать богом самому, – продолжил Мартин, – все верно. Хорошо, что мне не надо это объяснять. Тогда вы должны прекрасно знать, что каждая частица создает собственную вибрацию. Это ее песнь, благодаря которой, она и созидает вокруг себя все, сама становясь центром, ядром.
– Вы частицу видели только во снах? Верно? – спросила Ксения.
– Да, верно.
– Когда вы попали к нам в первый раз, то пришли в виде астральной проекции, – вспомнил Мартин, – и все было хорошо, но сейчас вы явились в своей физической форме.
– Я понял, – мой тяжелый вздох пронесся по всему кабинету, – у меня другая частота вибраций. Верно? Частица издает более высокую, так ведь?
– Как вы это ощущаете? – быстро спросил Олаф.
– Я слышу писк. Тонкий такой, будто комар летает рядом. Почти постоянно. Если остановить внутренний диалог, то писк усиливается.
– Мы так и думали, – покачал головой Мартин, – вы правы. Ваше физическое тело было создано и настроено другой частицей.
– Ага, но разве у Софии такая же история? – мой вопрос заставил всех переглянуться, – мы же вместе пришли. Она, что, тоже умирает?
– В том-то и дело, что нет, Сергей Викторович, – осторожно сказала Ксения.
– Как так? – не понял я.
– У нас есть парочка теорий, – хмыкнул Олаф, – во-первых у нее немного иная ДНК. Грубо говоря в нее вшит код, который позволил перестроиться на частоту нашего мира.
– Ого, какая бабка биохакерша была, – присвистнул я, – значит, это на уровне генетики идет.
– Софии было не очень приятно первую неделю. Ее организм перестраивался, – признался Мартин и печально улыбнулся, – мы надеялись, что и у вас произойдет нечто подобное. Возможно, что мы не правы и дело вообще не в ДНК. У нас очень мало времени на исследования.
– И в чем же может быть дело? – прямо спросил я.
– Вы стары, Сергей Викторович, – ответила Ксения, – да, вам всего лишь за сорок, но это уже много по меркам организма. Половину жизни вы прожили. София молода, и возможно, что именно это помогло ей быстрее и удачнее приспособиться.
– Спасибо, – хмуро буркнул я, – быстро вы меня в старики записали. А теперь скажите, есть ли у меня шансы выжить? Хоть какие-нибудь.
– Конечно, есть, – Ксения улыбнулась, –
