брызнут слезы. – Да-а… ведь и ваша матушка… Я очень хотела прийти на похороны, да не осмелилась.
Кикудзи сделал недовольное лицо, но она продолжала:
– Как грустно… И мама ваша за отцом последовала… Вам, наверное, очень одиноко…
– Да…
– Вы еще не собираетесь уходить?
– Чуть попозже…
– Мне бы хотелось как-нибудь поговорить с вами. Чтобы вы меня выслушали…
– Кикудзи-сан! – позвала из соседней комнаты Тикако. Госпожа Оота поднялась с видимым сожалением. Дочь ждала ее в саду. Обе раскланялись с Кикудзи и ушли. Глаза девушки словно жаловались на что-то.
В соседней комнате Тикако вместе со своими постоянными ученицами и служанкой наводила порядок.
– Что вам говорила госпожа Оота?
– Да так… ничего особенного…
– Вы ее остерегайтесь. Она все время играет. Делает невинное лицо, изображает кротость, а что у нее на уме – неизвестно.
– Но у вас-то она, кажется, постоянный гость. Интересно, с каких это пор? – не удержался Кикудзи.
Выйдя из павильона, Кикудзи вздохнул полной грудью, словно надышался ядовитых испарений. Тикако пошла вместе с ним.
– Ну как, понравилась вам дочь Инамуры? Правда, прелестная девушка?
– Да, очень мила. Но, наверное, она бы мне понравилась гораздо больше, если бы я встретился с ней где-нибудь в другом месте, где не витает тень покойного отца и не было бы ни вас, ни госпожи Оота.
– И охота вам нервничать из-за таких пустяков! Уж к этой-то девушке госпожа Оота не имеет абсолютно никакого отношения.
– Может быть… Но именно перед этой девушкой мне и было неловко.
– Почему? Если присутствие госпожи Оота вас расстроило, извините, конечно, но я ведь сегодня ее не приглашала. Так что между ней и дочерью Инамуры нет никакой связи.
– Позвольте мне сейчас откланяться, – сказал Кикудзи. Он понял, что, если они пойдут вместе, ему не отвязаться от Тикако.
Оставшись один, Кикудзи огляделся. На горном склоне росла дикая азалия, покрытая нежной завязью бутонов. Он глубоко вздохнул.
И зачем он пошел на эту чайную церемонию?.. Соблазнился письмом Тикако! Нехорошо. Но девушка с тысячекрылым журавлем и впрямь очень мила. От нее остается впечатление яркости и свежести.
Может быть, именно из-за нее встреча с двумя бывшими любовницами отца не оставила горького осадка. Но когда он подумал, что эти женщины живут и продолжают тревожить память отца, а мать умерла, в нем закипело возмущение.
И снова перед глазами всплыло безобразное родимое пятно на груди Тикако.
Кикудзи снял шляпу и медленно шел навстречу бегущему по молодой листве вечернему ветру.
И вдруг вдали, у храмовых ворот, он увидел госпожу Оота.
Он огляделся – куда бы скрыться?.. Пожалуй, если взобраться по крутому склону, все равно какому, справа или слева от дороги, можно выбраться из храмовых владений,
