Господень к долине суда!
Народы движутся в долину Иосафата, долину плача, долину царей, озаряемые вспышками ночного неба. Они заполняют ее и замирают, ожидая суда. Восток уже посветлел, наливаясь золотом и кровью. Вот-вот придет Судия, и наступит утро.
Феодор, Феоктиста
Он заболел. Боли в желудке возрастали, его мутило, он глядел на еду, с усилием заставляя себя есть хоть немного.
Четыре дня он провел на лежанке, не переставая, впрочем, диктовать письма и принимать отчеты.
Когда становилось тяжелее, замолкал и, шевеля губами, произносил беззвучную молитву. Иногда слышался ему легкий женский голос, читавший где-то поблизости Псалтырь, «Блаженны непорочные…». Это был голос матери, других женщин здесь, в обители, быть не могло. Впрочем, и матери здесь тоже быть не могло.
Он мотал головой, и мухи, собравшиеся на принесенную ему еду, с жужжанием поднимались в воздух. Некоторые садились на него, ползли по рукам, и он сердито отмахивался: «Прочь, прочь, иконоборцы проклятые!»
Болезнь ослабила его, но ум был чист и крепок.
Он вспоминал стихотворение, которое написал когда-то, еще в первую пору своего игуменства. Он сочинил тогда множество стихотворных посвящений братьям, несшим разные послушания: будильщикам, портным, поварам. И больным, да, и больным тоже.
Эту болезнь прими как благодатный дар;
вот и тебя Божья коснулась забота.
Как отроки те в печи, угашай огонь
росою благодарности терпеливой.
Иовом стань, вспомяни, что он говорил,
не осквернив себя ни единым словом.
Мимо тебя кто прошел, не взглянув, – молчи;
все, что тебе дают, принимай послушно,
чтобы страданье на пользу сердцу пошло.
«Эту болезнь прими как благодатный дар…» Он принимает. И пламень пещной не так жжет. И снова слышит тихий голос, читающий Псалтырь, голос матери.
Ее звали Феоктиста. А отца – Фотин.
Оба были из знатных семей. Фотин служил при дворе казначеем. Феоктиста, как и положено жене, пребывала дома.
Он, сын Фотина и Феоктисты, родился в стольном граде Константинополе в 759 году от Рождества Христова.
Когда младенца показали матери, она перекрестила его. Повитуха хотела надеть на дитя амулет от сглаза, но Феоктиста отвела руку с амулетом. И снова перекрестила сына.
Младенцу дали имя Феодор – «Божий дар».
В смутное время появился на свет Феодор.
Над всей империей стелился густой дым иконоборчества. Горели иконы.
За пять лет до рождения Феодора, в 754 году, Константин Пятый собрал иконоборческий собор.
28 августа решения собора были зачитаны на константинопольском ипподроме.
– Всякая икона, – выкрикивал глашатай, – сделанная из какого угодно вещества, а также писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, да будет извергаема из церкви!
Слова тонули в реве и рукоплесканиях. Иконоборцы, заполнившие трибуны, выражали свое
