и осторожной. Постарайтесь больше с этим человеком не вступать ни в какие дебаты, как вы выразились, и не конфликтовать. И расскажите своим родным о случившемся инциденте, обезопасьте себя со всех сторон, я вас очень прошу.
Этот разговор осел в сознании Аглаи каким-то тревожным беспокойством и ощущением некой недоговорённости, что ли, и смутной настороженности. И ещё долго, наверное, больше недели, она мысленно всё возвращалась к тому их обсуждению с Музой Павловной буйного, непредсказуемого соседа.
А в тот же день вечером Аглая позвонила брату, рассудив, что надо бы ему рассказать о том, что случилось, поделиться тревогой и предупреждением Музы Павловны.
Слава богу, отец находится «вне зоны доступа» и ещё долго будет там находиться, а то, если родитель любящий решит, что его «девочке» тридцати двух годов кто-то угрожает и хамит с наездом, может и вспылить.
А вспыливший папенька Аглаи – это, скажу я вам, серьёзно.
Потому – хорошо, что родитель доступен лишь перманентно, коротко и всегда неожиданно, лучше она с Лёшкой всё обсудит, так спокойнее будет.
Ага, как же, щаз-з-з… «лучше», за неимением папеньки, – ну да…
– Глаш, – отчитал её Лёшка, – что за дела-то?!
После того как Аглая, поболтав обо всём, обговорив дела семейные, в конце беседы поведала братцу о происшествии с Валерьяном и диким соседом, Алексей сразу же стал чрезмерно серьёзным.
– Ты зачем геройствовать полезла? Я этого мужика в глаза не видел и понятия не имею, кто такой, что за чел и на какую хрень способен. Может, он головой ущербный или криминал невменяемый. Ты зачем на рожон совалась?
– Ну а что, надо было постоять в сторонке и позволить этому имбецилу прибить Вилли? – Глашка сразу же завелась от возмущения.
– Нет, просто стоять не надо было, но и ввязываться самой тоже. Надо было сразу же набирать полицию! – разволновался и наставлял строгим тоном старший брат.
– Да ну тебя! – разозлилась Аглая. – Какая полиция, Лёш, ну что ты, ей-богу!
– Вот что, Глаша, – включил строгого брата Алексей, – звони дяде Егору или Степану Ивановичу, пусть они узнают, что за фрукт этот ваш соседушка, ну и пообщаются с гражданином.
– Это зачем ещё? Не буду я никому звонить. Какой-то бытовой соседский конфликт, зачем в него втягивать занятых людей? К тому же сразу всё дойдёт до папеньки, а вот уж кого волновать и беспокоить попусту не следует, так это его. Я тебе просто рассказала о некоем происшествии, пусть не курьёзном, а неприятном, поделилась, так сказать, делами житейскими. И всё! – выговорила она брату и закончила разговор на требовательной ноте: – И прошу тебя, не надо нагнетать и поднимать отцовскую «гвардию» по тревоге. Ничего страшного не произошло, и мне ничего не угрожает. Муза Павловна сказала, что её родные с этим типом разберутся. Вот пусть они и разбираются.
Пробурчала что-то ещё и быстренько попрощалась. Но
