В ожидании ковчега. Амаяк Тер-Абрамянц
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу В ожидании ковчега - Амаяк Тер-Абрамянц страница 13
С этих минут он изгнал Бога из своей души, но не ведал он, что если в душе нет Бога – его место занимает дьявол – свято место пусто не бывает!
Он и не заметил, что солнце коснулось кромки гор, когда он поднялся на обрыв, в саду уже густели синие сумерки. Он подумал о том, что Ваче, следуя его приказу, наверное, уже уезжает, но подумал равнодушно, безразлично, он не хотел догонять его.
Но когда вошел в деревню, вдруг услышал, что кто-то поет. Голос был мужской и сильный:
Оровел, Оровел…
Вот рассвет зарозовел.
К борозде борозду
В чистом поле проведу.
Дай Бог, чтоб я все успел…
Оровел, оровел!
По центральной улице ехал на лошади Ваче, ведя за собою лошадь Гургена, и распевал во всю глотку.
Гурген вышел навстречу.
– Я же тебе велел уезжать!
– Уезжать? Я подумал, что мне без тебя, Гурген, будет скучновато…
– Эх, дурак, дурак, а если б турки?
– Смотрю – тихо в деревне… Да и что мне бояться? Мы, карабахцы, бояться не привыкли – не то, что вы, феллахи…
– Да, только ума у вас немного.
– Эх, Гурген, а что толку в вашем уме? Всю жизнь вы под турками ходили, а над нами, карабахцами, не было, и нет никого, выше нас – только небо! Знаешь, мой дед говорил: тот умнее, у кого пуля быстрее!
– А не пожалеешь, смельчак, что со мною остался?..
Яма (зов мёртвых)
Вино текло в глотки, весело блеяла зурна, выбивали ритм барабаны… Кажется, веселье достигало свей кульминации, когда оно таково, что теряется память, когда само уже оно начинает распадаться, раздираться в клочья: кто-то орал-пел что-то невнятное, кто-то пустился в пляс, кто-то выстрелил в потолок… Кажется, все достигли острова счастья и потеряли память… Так слишком раскрученный камень обрывает веревку и летит черт те куда… Только Гурген в эти моменты вдруг мрачнел. Ему вдруг становились противны эти звуки зурны, – то истерично хохочущей, то истерично плачущей, как распутная девка, эти бессмысленные неузнаваемо искривленные рожи, эти пригорошни пустых глаз… И все черное вдруг наваливалось с такой силой, что трескалось, а в ветвящиеся трещины протекало красное, растекалось…
И тогда он неожиданно бил кулаком по столу так, что подпрыгивали стаканы и бутыли. Шум затихал, взоры обращались к нему.
– Все! – объявлял. – Все! Давайте дудук! Где Гаспар?
Гаспар был здесь, он лишь скромно ждал своего часа. Седоволосый старик с красивым крепким лицом. Он сидел и, не обращая внимания на веселье, то ли думал о чем-то своем, то ли дремал и только поблескивало кованое серебро его кудрей. Теперь он открывал свои темные умные глаза, бережно доставал из чехла свою абрикосовую свирель.
– Тихо! –