и я не знал, с чего начать и чем закончить. Сразу же вспомнилась сказка Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Я вспомнил несколько строк и попытался их переделать, но ничего не получалось.
Пришлось обратиться к Саше Ж. Он быстро от меня отделался, сказав, что ничего такого никогда не делал и начинать не собирается, только посоветовал обратиться к кому-нибудь еще, зная, что с некоторыми я уже успел пообщаться.
Вспомнив про прием в семью, про то, как все искренне предлагали мне свою помощь в любых вопросах, я проанализировал, к кому реально подойти с этим вопросом.
Вспомнив, как на балконе ко мне частенько подходила какая-то высокая девушка и постоянно задавала один и тот же вопрос: «Ну как у тебя дела?»
Я поинтересовался у Саши Ж.: «Может, она поможет?» Он одобрил в свойственной ему саркастичной манере: «Она точно поможет!» Эту девушку звали Даша Д. А еще на моем приеме в семью она завернула такую трогательную речь, что я чуть не прослезился. На следующем перекуре я решил подойти к Даше. Даша была высокая, статная, у нее были длинные темные волосы и зеленовато-синее лицо, так как она просидела в реабилитации почти два года в общей сложности. Было ей тридцать лет. У нее был волевой подбородок, постные черты лица и тонкие, криво выщипанные брови. Еще дурацкая, неровно подстриженная косящая на левую сторону челка. Позже я узнал, что Даша Д. цинична, как патологоанатом, и «выносит на доску» даже самых близких, хотя таковых она не имела.
Характер у Дарьи был нордический, связей, порочащих ее, она не имела. И чем-то отдаленно напоминала Адольфа Гитлера, поэтому в узких кругах ее так и стали называть – Адольфовна.
С надеждой я подошел и попросил о помощи. Даша мгновенно отмазалась, сказав, что она сегодня на кухне, и посоветовала подойти на следующем перекуре, а еще лучше – обратиться к Стасу С.
Отойдя от Даши, я сразу нашел в толпе курящих Стаса С.
Стас был очень интересным персонажем. Как и Даша Д., он слыл профессиональным реабилитантом-рецидивистом. Парнем он был манерным. Ему было лет сорок, и употреблял он все подряд, но предпочтение отдавал галлюциногенам. Идеальной фигурой, походкой и манерами он напомнил мне артиста балета из Большого театра, с которым я познакомился в наркологии.
Поэтому вместо буквы С. к нему прилепилось целое слово, и стали его называть Стас-балерина. Но достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы понять, как его потаскала нелегкая. Нос был свернут набок и вмят в переносицу, по всей видимости, 40-миллиметровой сантехнической трубой. С зубами были классические проблемы всех наркоманов. А когда он улыбался, становился похож на Битцевского маньяка.
Подойдя к нему, я попросил его помочь мне с написанием лозунга. Стас сразу же высокомерно ответил: «Что я, за тебя этот лозунг должен написать?» Сообразив, что мне здесь ловить нечего, я решил поймать Адольфовну на следующем перекуре. Но Адольфовна опять отмазалась кухней, и в этот момент я понял, что помощь и забота в этом заведении не в почете. В итоге я сам сочинил свой первый лозунг. Он оказался не очень складным,
