такого цвета был снег. Сейчас он серый, а чаще всего чёрный или даже красный. Слова. Мужчина подошёл и прикоснулся к щеке юноши. Белая и холодная как лёд. Харальд присел рядом, потянул край одеяла, развернул Нэля лицом к себе. Страх и непонимание. Мольба в зелёных глазах. Харальд ударил его по лицу. Юноша вздрогнул, прижал ладонь к щеке. Мужчина взял его за запястье и сжал руку. Под сильными пальцами едва не ломались тонкие кости. Боль вытесняла воспоминания. Он надавил большим пальцем на болевую точку, Нэль зашипел и выгнулся, до крови закусил губу. Сейчас он может думать только о боли и том, как не закричать, для всего остального просто нет места. Это снимет психологический шок, зацикленность. Харальд выпустил руку юноши, взял его за подбородок и слизну кровь. Почему только его кровь так пахнет? Пальцы с подбородка скользнули на затылок, притянули, вплелись в волосы. Голова привычно закружилась, когда он поцеловал Нэля. Долго, сильно, чувствуя отдачу. Юноша выгнулся, прижался, обвил руками шею. Воздух кончился, но дышать было не нужно. Мужчина чувствовал, как уходит холод из тонкого тела, сам подался вперёд, опрокинул юношу на кровать. Мир сжался вокруг них, кончилось время, пространство изогнулось немыслимой дугой. Голубые глаза, отражённые в зелёных, два дыхания, сплетённых в одно, горячие поцелуи на холодной коже, электрический ток по оголённым нервам, пьянящий запах крови. Не отпускай, не разжимай рук. Не закрывай глаз. Смотри на меня. Чувствуй меня. Будь мной. Держись. Верь мне. Только мне. Нэль. Нэль.
Тепло. Спокойно. Не шевелись. Держи. Не отпускай. Хорошо. Так тепло. Безопасно.
Харальд открыл глаза. В дверь ещё раз тихо постучали. Вставать не хотелось. Стук повторился. Харальд вздохнул и выбрался из-под одеяла. Дэнель не проснулся. Что же с ним было? Непривычно было видеть его таким. Испуганным, потерянным. Не хочу больше его таким видеть. Пусть помнит, что я пришёл и согрел его. Ему незачем бояться. Быстро одевшись, Харальд вышел из спальни и закрыл дверь. Пусть спит. Кто мог прийти в такое время? Рихтер? Или Ульрих? Харальд открыл дверь. Ульрих.
– Можно войти? Я разбудил? – скорее утверждения, чем вопросы. За спиной его стоял Виланд. Тихая, незаметная тень отца. Не верится что-то.
– Разбудил. Чего ты хочешь? – может и грубо, но не среди ночи же, – хотя твоё появление сегодня было эффектным, этого не отнимешь. Ты всегда умел доводить его.
– Да, всегда, – дядя усмехнулся, – просто поболтать зашёл.
– Почему не утром?
– Завтра может быть поздно, – Ульрих устроился в одном из кресел, Виланд привычно встал у него за плечом. Харальд сел напротив. Хотелось закончить как можно быстрее, ему было неуютно под проницательным взглядом дяди.
– Хочу предупредить тебя, мой мальчик. Будь осторожен. Сейчас неспокойно. В городе это не заметно, но Канцелярия готовится к войне. На юге чувствуется волнение. Недавно привезли новое оружие, но ящики
