сандалиях стоял на расставленной стремянке и, воздев руки, благословлял толпу. Беллина смотрела на него зачарованно. Если в глазах Стефано таился огонь, то проповедник носил в своей душе ослепительное солнце.
Из-за спины Беллины сквозь толпу протиснулись двое парней. Они вдвоем несли огромное живописное полотно. Развернулись у костра, швырнули туда картину, и она, воссияв на миг яркими красками, вспыхнула. Толпа одобрительно загудела и затопала. Юнцы между тем всё прибывали, рассекая толпу целыми шеренгами. Шелковое платье, казалось, загорелось прежде, чем выскользнуло из рук одного из них, летя в костер, затем описало дугу, затанцевало в пламени, рассыпалось каскадом искр.
При виде следующего предмета Беллина охнула. Это была книга. Бесценный труд какого-то безымянного переписчика, усердно скопировавшего от руки каждую букву. Даже не зная о ее содержании, можно было сказать, что книга – баснословное сокровище, древняя инкунабула в кожаном переплете, редкость. Сама Беллина так и не выучилась грамоте – отец Лизы считал нецелесообразным давать образование служанке, – но у нее защемило сердце, когда плотные страницы занялись огнем, а переплет почернел и выгнулся от жара.
Некоторые горожане приносили собственные вещи и расставались с ними весьма неохотно, но в основном Беллина узнавала в лицо парней и мальчишек, которых Стефано отправлял собирать излишества по домам флорентийской знати, и уж они-то не жалели чужое добро. По одному и парами юнцы уже отправили в костер почти все собранные предметы роскоши, и каждый такой предмет, летевший в пламя, толпа провожала радостными воплями.
Беллина подобралась к костру так близко, что у нее щипало щеки от жара, а воздух, который она вдыхала, казался раскаленным.
Лишь теперь она увидела Стефано.
Он стоял у самого костра, наблюдая, как мальчишки швыряют сокровища в огонь, и в глазах его, устремленных на сгорающие богатства, Беллина видела нечто похожее на страсть. Сама же она вдруг почувствовала давно знакомую неприятную смесь влечения и опаски. Тотчас опустив руку в карман, нащупала там драгоценную добычу, украденную у женщины, которую вырастила как родную дочь.
По сравнению с живописными полотнами, дорогой мебелью, шелковыми платьями, шахматными досками, колодами карт, дорогой обувью – со всей роскошью, которая, сгорая сама, воспламеняла неистовство толпы, – эти безделушки казались мелочью, словно и вовсе ничего не значили. Что с того, если украденные ею побрякушки тоже сгинут во всепожирающем пламени? Она крепко сжала эти вещицы в кулаке. На мгновение ей захотелось развернуться и уйти восвояси. Украденное можно тайком положить в тайник Лизы – никто и не догадается. Лиза никогда ее не заподозрит. Но уже в следующий миг она ощутила на себе взгляд Стефано и увидела, как на его лице расцветает улыбка. Затем он кивнул ей из-за языков пламени. Поздно было уходить – он заметил ее, узнал о том, что она здесь. Его глаза полыхали огнем, будто костер горел в нем самом. Беллина затаила дыхание.
Она
