забывчивый! А Беата?
Сигизмунд понял, что окончательно попался, но решил не сдаваться. Немного подумав, будто ему трудно было припомнить, какую Беату жена имела в виду, внезапно даже подскочил в кресле.
– Так вот ты о ком! О дочке Катажины Костелецкой? Ничего не скажешь, милая она!
Бонна посмотрела на него в упор:
– И твоя дочка!
– Дорогая, о чем ты?
– О твоей дочке.
– У меня с Катажиной сын. Сама об этом знаешь.
– И дочка!
– Какой вздор?! Да она же совсем на меня не похожа, – Сигизмунд ухватился за последнее, что могло стать для него спасательной соломкой.
– Еще как похожа! Все об этом говорят.
Отпираться дальше не имело смысла. Единственное, что мог позволить, с наименьшим для себя моральным ущербом выйти из создавшейся ситуации. Но как это сделать, он, к сожалению, не знал. И варианты, которые перебирал, ничего не давали.
На выручку пришла сама Бонна.
– Ловелас ты мой старый, – она изучающе посмотрела на него, но по тому, как это было сказано, Сигизмунд понял, что беда миновала. – А Беата мне нравится. Ты не против…
Сигизмунд, не дослушав ее, раскрыл рот, чтобы поинтересоваться, что имеет в виду супруга.
– …чтобы Беата воспитывалась у нас?
– О чем может идти разговор?! – поспешил убедить ее Сигизмунд.
– А и в самом деле – о чем? – Бонна многозначительно улыбнулась, давая понять, что с ней всегда можно договориться, если не возражать, и подвела под разговором черту: – Даже незаконнорожденная, если она дочь короля, требует к себе пристального внимания.
Знал бы, чем может обернуться слишком пристальное внимание Бонны к Беате, вряд ли согласился бы, чтобы она воспитывалась при королевском дворе. Конечно, его отношение к дочке не изменилось бы: Беату он любил не меньше своих законных детей, а в чем-то, может быть, и больше, но, находясь рядом с матерью, она не могла бы часто бывать на королевских балах, а значит, и круг ее знакомств был бы значительно уже. А будь более узким круг знакомств, не возникли бы для него, короля, непредвиденные обстоятельства.
Если бы знал, где упадешь, обязательно соломку подстелил бы. А так, что свершилось, то свершилось. Бонна всерьез занялась воспитанием Беаты, и, нужно сказать, в этом деле преуспела. Не в последнюю очередь потому, что девочка, хотя и оказалась непоседливой, легко отзывалась на доброту. Любила музыку, проявляла охоту к чтению.
Забирая к себе Беату, Бонна не только хотела дать девочке, как и своим дочерям, образование, но важнее было научить Беату достойно вести себя в обществе: привить хорошие манеры, дать уроки танца, развить способность на должном уровне поддержать светский разговор.
Кто знает, чем приглянулась королеве незаконная дочь мужа? Возможно, причиной стало то, что Бонна при всей своей властности, стремлении диктовать всем, в том числе и королю, собственную волю, желании подчинить даже тех, кто на первых порах
