на свет, и хижину ее матери. Ветхое строение укрепили, я позаботился об этом. За хижиной ухаживали по моему наставлению. Я решил, что настало время нам с Персефоной обрести что-то, что могло называться домом. Куда мы могли бы возвращаться из долгих путешествий.
Что меня подвело? То, что к Дворцу Фараона я явился, практически насвистывая веселую песенку, и не успел принять скорбный вид человека, совершившего убийство? Или все было спланировано повелителем заранее? Но вместо приветствия я услышал слова, наполненные тихим гневом:
– Как поживает Персефона, Маттеус?
Я споткнулся на половине шага. Мнил себя прекрасным притворщиком с идеальной легендой и маскировкой. Не допускал, что правда известна богу уже какое-то время, но он мог, точно как и я, играть свою роль. Меня будто бы сунули в ледяную купель Мидгарда прямиком после знойной духоты пустыни Нового Царства. Живот свело, и от страха затошнило.
– Чт… что? – неправдоподобно выдавил я, глупо перебирая кристаллы в кармане. Все мысли покинули меня, голова стала совершенно пустой.
– Я спрашиваю, как поживает твоя подруга? – вкрадчиво спросил Верховный. И то, что он не повышал голоса, пугало меня сильнее, чем громы и молнии, которые я не раз наблюдал в его исполнении. – Столько времени прошло, а ты нас никак не познакомишь. Нехорошо…
– Э… я… – мне хотелось ударить самого себя. Думай, идиот!
Но думать не получалось. Я покрылся испариной, потом меня бросило в холодный пот. Такого сценария в моей голове никогда не возникало, и сейчас я хотел спросить себя почему. Почему, Маттеус, ты не подумал о таком исходе событий? Мнил себя слишком хитрым, слишком умным? Кого ты пытался обмануть? Раскрыть ваш обман было только делом времени для Верховного Бога.
– Ты молчишь, – пробормотал он, и я увидел на его лице искреннее участие. – Случилось то, чего я всегда опасался, мой мальчик!
– Что? – глупо спросил я.
Разве сейчас не последует неминуемая расплата в виде мучительной смерти? Почему повелитель говорит со мной, как с тяжелобольным?
– Сущность, – пробормотал бог. – Она проникла в твою голову и поработила тебя.
– Нет, повелитель! – наконец в голове все встало на место и я смог взять себя в руки. Я смогу объяснить ему. – Мы в чем-то ошиблись. Она обычный человек. Не представляет опасности ни для миров, ни для окружающих!
Я говорил от всего сердца, стараясь убедить Верховного. Ведь я провел рядом с Персефоной столько лет.
– Обычный человек, говоришь… – протянул бог, словно задумавшись. Я понадеялся, что беседа принимает благоприятный оборот, когда он спросил: – А как же ее слезы, которые обращаются кристаллами?
– Возможно… – судорожно искал я ответ, – возможно, это ничего не значит. Всего лишь странная особенность.
– А как же быть с ее снами? – вдруг спросил Верховный.
– Снами? – эхом повторил я. Сны… Она говорила, что видела меня во сне, но я совсем позабыл об этом.
