продолжаться в детях, должны были хранить тайны мироздания и служить богам в их стремлении удержать власть над людьми. Могли жить бесконечно долго, словно боги, но нас можно было убить, как и обычных людей.
Но прямо сейчас я не чувствовал важности своей миссии. Я не думал, что приближен к богам и что в моей жизни было хоть что-то хорошее. В это мгновение я трясся от страха у Столпов Священного драккара и не знал, в какую сторону идти к Храму Жрецов. Мой наставник, хмурый и вечно злой Бартоломеус, с которым я учился науке Путешественников уже целый год, предавался увеселениям с Верховным Жрецом, а меня отправил за дополнительной порцией браги. И если путь до кладовых я нашел, то обратная дорога превратилась в страшное испытание.
Как ни вглядывался я в темноту ночи, но разглядеть огни Храма не мог. Бушевал шторм, и на Священном драккаре, который был самым маленьким в нашем мире, холодные злые волны долетали до самых Столпов. Я так и ждал, что меня вот-вот смоет с поверхности земли в суровое ледяное море. Мне даже казалось, что Священный драккар качался на волнах, хотя умом я понимал: это невозможно. Я знал, как устроен наш мир.
Страх был постыдным чувством для моего народа. Но проблема заключалась в том, что я боялся многого и довольно часто. И стыдился самого себя. Скользя ладонями по каменной поверхности одного из Столпов – полностью обхватить его не получалось, словно передо мной было самое толстое дерево во всех мирах, – я старался удержаться на ногах под порывами ветра. Страх заставил меня зажмуриться крепко-накрепко, и я пытался прочитать короткую молитву на всех языках, что знал. Хотя бы умру на святой земле.
– Вот это буря разыгралась, не правда ли? – услышал я громоподобный голос и поспешно отдернул руки от святыни, расправил плечи и широко раскрыл глаза. Не хватало еще, чтобы меня поймали трясущимся как заяц.
Передо мной, прямо в центре Столпов, возвышался мужчина, и мне показалось, что тело его чуть видно сияло. Он был одет до нелепого легко, словно суровая погода ему не страшна. Но кое в чем он от меня не отличался: мокрый насквозь, длинные белые волосы облепили голову, а борода свисала с подбородка будто бы плетьми. Резкие сильные порывы ветра не пугали незнакомца. Он крепко стоял на земле, широко расставив ноги, а в руке сжимал… Разрази меня гром!
Я упал на колени и ткнулся лбом в землю. Мне явился Верховный Бог. И кто его знает, счастливая ли это встреча. Правитель миров был суров нравом, об этом нам неустанно повторяли наставники.
– Полно, мой мальчик, – пророкотал Верховный. – Поднимайся.
Мне оставалось лишь послушно распрямиться, но с колен встать я так и не решился. Лишь во все глаза рассматривал бога передо мной. Что делал Верховный в такую погоду в Мидгарде? Я уже знал, что есть миры куда гостеприимнее нашего. И, будь моя воля, моя нога никогда бы не ступала на каменные драккары во время штормов.
– Ты ученик? – спокойно спросил Верховный, гроза будто бы стихла, а потому его голос казался очень громким. И я усиленно закивал. – Разве ритуал отсечения
