в бывшем купеческом особняке. Трехэтажное здание в стиле ампир в лучшие свои годы, наверное, выглядело более достойно. Теперь же, после полувекового торжества победившего социализма, от прежнего величия особняка почти ничего не осталось. Уродливые пристройки из серого силикатного кирпича и минимализм стиля всех последующих реконструкций постепенно одолели замысел буржуйского архитектора. При взгляде на некогда красивое здание, даже полный идиот прекрасно понимал, что в борьбе с проклятым царизмом и цивилизацией верные ленинцы одержали сокрушительную и беспросветную победу.
Прибыв в Волжский РОВД и наведя справки в дежурной части, я проследовал на второй этаж, к их заму по службе. Майор с лицом язвенника и с фамилией Осколков был на месте. Пока я стоял и безучастно рассматривал на стене карту района, он по внутреннему телефону вызвал к себе начальника участковых. Сдав меня на месяц в рабство вошедшему в кабинет капитану, Осколков раздраженно отмахнулся от нас и мы удалились.
В коридоре капитан представился Тиуновым Александром Ильичем и повел меня в свой кабинет на первом этаже. Пока мы шли по тусклым переходам, Тиунов толково расспрашивал меня, кто я, что я и чего я умею. Услышав, что я учусь на юрфаке нашего университета и имею умысел на перевод в следствие, он почему-то оживился и удовлетворенно покивал головой.
– На землю тебя ставить смысла нет никакого, – резонно заявил капитан, когда мы вошли в его обшарпанный, но просторный кабинет с тремя столами. – Территории ты один хер не знаешь, людей тем более, а месяц, чтобы вникнуть, это не срок, – здраво рассуждал он, разглядывая меня, начисто позабыв присказку про дареного коня.
Я, как и должно подневольному рекруту, сданному своим начальством в аренду чужому барину, стоял молча, смотрел в окно и норова не выказывал.
Еще по дороге сюда я решил, что свой срок буду отбывать без рвения, но и без явного саботажа. Отбуду положенное и на свободу с чистой совестью. Больше всего меня сейчас заботила собственная судьба и проблемы, тянущиеся ко мне со стороны «мясухи».
Тиунов, видимо, с прикомандированными имел дело не впервые и мою унылую отрешенность воспринял с пониманием. Но и сдаваться он тоже не собирался. Тревожное предчувствие того, что меня хотят бессовестно припахать, крепло.
– Давай так, – капитан подошел к соседнему столу и воткнул в розетку вилку электрочайника, – У нас в районе прокурор новый, молодой, он еще не обмялся, себя ставит. Принципиальность, сука, району демонстрирует. Следствие от него волком воет и нам он отказных уже десятка три наотменял.
Капитан достал из своего стола большой бокал с петухами и коробку сахара, а мне принес с подоконника казенный граненый стакан. – Ты присаживайся.
Я, не чинясь, осмотрел на свет стакан, вроде бы чистый, и кинул в него пару кусков рафинада из капитанской коробки. А Тиунов сыпанул заварки из жестяной банки и налил кипятка. Со своей посудиной
