чернокожие ребята на аэродроме в Ломо.
Не то, чтобы Волковой не боялся смерти. Он просто о ней не думает. И это у него получается. Может быть потому, что тогда, когда он сидел за правым штурвалом «Чёрного тюльпана», а у него за спиной в грузовом отсеке стояли запаянные цинковые гробы с восемнадцатилетними мальчишками, у него что-то перемкнуло в голове. А потом ещё шарахнуло в Кандагаре. И тоже головой о панель. Поэтому он вообще не очень любит думать. Это очень хорошая черта. Без неё лучше и не соваться в эти жаркие места.
Глава 3
1
Борис Симкин по прозвищу Казбек являлся правой рукой управляющего филиалом «Куртис Аэрофлай» Грегори Цукермана. Хотя Волковой подозревает, что настоящим хозяином Симкина является не жирный Грегори, а владелец «Куртис Аэрофлай» мистер Майкл Куртис. Тот самый тип с пивным животом в красной рубашке и бермудах по колено, которого он когда-то видел. Казбек являл собой продукт союза чеченки и еврея. Можно сколько угодно удивляться тому, как причудливая судьба свела Нонну Томаеву с Михаилом Симкиным, но факт остаётся фактом. Внешний облик Казбеку передала его чеченская мама, ну, а ум и фамилию – еврейский папа. Благодаря такому счастливому стечению обстоятельств, в общем-то, ничего конкретно не умеющий делать Казбек, ценился мистером Куртисом за преданность, унаследованную от маминых предков, и гибкий ум, переданный по линии папы. Поэтому Казбек стал доверенным лицом Куртиса в филиале Ломо. Чернобородый Симкин, вооружённый автоматом Калашникова, являлся четвёртым человеком на борту транспортника АН-26, совершавшего ночные полёты из республики Того в район реки Куэбе на юго-западе Анголы. Именно Казбек получал всегда оплату за доставленный товар. Как правило, это были необработанные алмазы, которые он перевозил в кожаном мешочке, покоящемся на его груди.
Тропические сумерки коротки. В этих экваториальных широтах их практически вообще нет. Солнце вертикально садится за горизонт, и через полчаса всё погружается в полную темноту. Но, самое непривычное то, что это происходит всего в шесть часов вечера. А завтра в шесть утра снова взойдёт солнце, и через двадцать минут наступит тропический день.
2
– Экипаж, взлетаем. Рубеж – 200, – отдал команду Волковой.
– Двигатели на номинальном, – доложил бортмеханик.
Волковой плавно отпустил педали тормозов и самолёт покатился по взлётной полосе.
– Скорость сто, сто двадцать, параметры в норме. Сто пятьдесят, сто восемьдесят, рубеж!
– Взлет продолжаем, – скомандовал Волковой и плавно взял штурвал на себя.
– Отрыв! – доложил Бутлеров.
Самолёт оторвался от взлётной полосы и, набрав высоту, лёг на курс юго-восток. Через несколько минут он растворился в чёрном бархате тропического неба. Когда самолёт набрал высоту
