через ограждение и прохожу мимо нее, направляясь прямиком в раздевалку.
Что-то мне подсказывает, она здесь не спроста. Явно же не пришла посмотреть на работу папочки. А если и так, то почему именно сейчас, когда я узнаю о ее существовании от Фрая?
– Блять, я бы натянул эту сучку, – пищит Джим Овертрой. Я узнаю голос «Барби» из тысячи, даже если мне завяжут глаза и закроют ладонями уши. Громкий, с едкой девчачьей писклявостью.
– Остынь чувак, эта хоккейная зайка10 дает только капитанам.
Приоткрываю дверь лезвием конька и захожу внутрь.
– Тренер ждет всех в тренерской. Он привел свою дочь.
Они дружно оборачиваются в мою сторону, и часть из них громко присвистывает.
– Эта девчонка решила переместить свою задницу к победителям? – улюлюкает Мэтьюс, наш защитник с прозвищем «Громила». Рыжеволосый шкаф с сотней веснушек на лице. – Я знал, что у Айкела крошечный член.
Команда заливается смехом.
– Не-а, скорее она пришла сюда оседлать нашего капитана, – подключается Овертрой. – Как тебе Ханна, везунчик? – он покачивает бедрами, зажав между ног клюшку. – У нее аппетитная задница, не так ли?
– Что с ней не так? – интересуюсь я, приподняв бровь, и поджимаю губы.
– Он не видел, – усмехается Барби и толкнув своего друга Дрю, которого называют «Каспер» из-за бледной кожи, вытягивает свой мобильный из шкафчика. – Сейчас.
Прислоняюсь плечом к стене и наблюдаю, как наш запасной вратарь записывает видео в снэпчат под песню: «I am a barbie girl». Этот парень ростом в шесть с половиной футов и шириной, как хренов белый медведь, которого прозвали Глыба, поет: «I’m a Barbie girl in a Barbie world»… И никто! Никто, кроме меня, не обращает на это внимание.
– Ты в порядке? – интересуюсь у него.
Он кивает, не отрываясь от своего выступления, используя вместо микрофона свой гель для душа.
Не спорю, сотрясения в хоккее как завтрак: ежедневно и необходимо. Но…
– Вот, держи, – Овертрой протягивает мне мобильный телефон, и я нажимаю на треугольник посередине, увеличивая громкость боковой клавишей. Темный экран за мгновение превращается в спальню, и я вижу джерси «Термитов» с десятым номером, принадлежащее Рику Айкелу, которое надето на девчонке со светлыми волосами, завязанными в хвост.
– О да, малышка. Еще. Ты такая горячая… – произносит он. Испуганная вспышкой девушка слегка оборачивается, но и этого достаточно, чтобы я узнал ее. Ханна. Дочь нашего тренера.
– Вот дерьмо, – сглатываю, продолжая пялиться в экран.
– Она веселилась с Айкелом на вечеринке в его доме, – подключается к просмотру звезда снэпчата. – Говорят, она дала ему в первый же день их знакомства. А видео снимал его дружок Джастин, тот самый популярный ублюдок, который играет у них в защите.
Я возвращаю телефон Джиму и, развернувшись на месте, направляюсь на выход.
– Пошевеливайтесь. ДэдПол сегодня не в
Хоккейная зайка – сумасшедшая фанатка, легкодоступная для хоккеистов.
