говорит Робсон. – Добро пожаловать в подразделение 2701.
– 2702, – поправляет Уотерхауз.
Чаттан и Робсон слегка удивлены.
– 2701 не годится, потому что это произведение двух простых.
– Виноват? – говорит Робсон.
Что Уотерхаузу нравится в британцах: когда они ни черта не понимают в твоих словах, то хотя бы допускают, что дело в них самих. Робсон, судя по виду, выслужился из рядовых. Американец такого склада уже бы оскорбился и набычился.
– Каких? – спрашивает Чаттан. Это обнадеживает: он по крайней мере знает, что такое простые числа.
– 73 и 37, – говорит Уотерхауз.
На Чаттана это производит весьма глубокое впечатление.
– Да, ясно. – Он качает головой. – Надо будет хорошенько поддеть профессора по этому поводу.
Робсон так сильно склонил голову набок, что почти коснулся подсунутого под погон толстого шерстяного берета. Он сощурился и совершенно обескуражен. Американец на его месте потребовал бы немедленно объяснить ему всю теорию простых чисел, а выслушав, объявил бы ее собачьим вздором. Однако Робсон спрашивает только:
– Следует ли понимать, что мы меняем номер подразделения?
Уотерхауз нервно сглатывает. По лицу Робсона ясно, что это чертова морока для него и для подчиненных: закрашивать единицу, набивать по трафарету двойку, проводить новый номер через дебри армейской бюрократии. Куча лишней канители.
– 2702, – бросает Чаттан. В отличие от Уотерхауза он спокойно отдает трудные, непопулярные приказы.
– Хорошо. Сейчас мне придется заняться кое-какими делами, – говорит Робсон. – Очень приятно было познакомиться, капитан Уотерхауз.
– Взаимно.
Робсон снова пожимает Уотерхаузу руку и выходит.
– Тут для вас ордер в один из корпусов к югу от столовой, – говорит Чаттан. – Наш номинальный штаб – в Блетчли-парке, но мы предполагаем, что большую часть времени будем проводить в тех зонах боевых действий, где особенно активно используется «Ультра».
– Как я понимаю, вы были в Северной Африке? – говорит Уотерхауз.
– Да. – Чаттан поднимает брови, вернее, то место кожи, где они, вероятно, находятся – волоски прозрачны, словно капроновая нить. – Боюсь, все едва не закончилось совсем плохо.
– Попали в переделку?
– Я о другом, – говорит Чаттан. – Я про секрет «Ультра». Мы до сих пор не уверены, что он в целости. Однако профессор сделал кое-какие расчеты и говорит, что на этот раз, кажется, пронесло.
– Профессор – это доктор Тьюринг?
– Да. Вы знаете, что он лично вас рекомендовал?
– Когда пришли приказы, я примерно так и предположил.
– Тьюринг сейчас занят по меньшей мере на двух фронтах информационной войны, так что не может присоединиться
