наискучнейшего двадцатилетнего барристера Фредерика Веймаута Гиббса. Но эти и другие просьбы доктора Вуазена позволить мальчику хоть что-то из детских забав были проигнорированы его родителями.
Однако не стоит возлагать на Викторию и Альберта всю вину за излишнюю жесткость. Альберт и сам пережил трудное детство: когда ему исполнилось пять лет, его мать ушла из дому, вышла замуж за своего любовника и больше никогда не видела своих детей, скончавшись от рака в возрасте всего лишь тридцати лет. Отец Альберта, известный распутник, вскоре женился на родной племяннице и отвернулся от своего потомства. Надо полагать, естественно, что эти печальные события разожгли в Альберте горячее желание добиваться стабильности любой ценой.
Викторию тем временем преследовал страх, что ее сыновья могут унаследовать дурные гены ганноверской ветви ее семьи. Дядей Виктории был «сумасшедший» король Георг III, первый из королей, любивший разговаривать с деревьями, а кузеном ей приходился сластолюбец Георг IV, кончину которого газета «Таймс» отметила таким издевательским пассажем: «Еще никогда о потере какой-либо персоны соотечественники не сожалели меньше, чем о смерти этого короля». Нет, такая ДНК явно не способствовала сохранению британской монархии. А Виктория с детства была убежденной роялисткой, и, как замечает в едкой биографии королевы Литтон Стрейчи, ее любимой мелодией в молодости была «Боже, храни короля».
Когда малышу Берти было всего несколько дней от роду, Виктория писала своему дяде, королю Бельгии Леопольду: «Я надеюсь и молюсь, что он будет таким же, как его дражайший отец». Месяц спустя она написала снова, более решительно повторяя: «Вы поймете, как отчаянно я молюсь… чтобы увидеть в нем отражение его ангельски доброго отца, его тела и души». Как видим, Виктория молила Бога о том, чтобы Берти вырос настоящим немецким ханжой, который ненавидит забавы и ни черта не смыслит в крикете.
И конечно, целиком и полностью благодаря столь деспотичному воспитанию, Берти взбунтуется и станет обаятельным плейбоем, любителем азартных игр и флирта – воплощением всего, что внушало ужас его родителям. Собственно, через такую палочную систему воспитания прошли большинство мальчишек – отпрысков британских аристократических семей того времени, так что Виктория и Альберт ничем не выделялись среди других родителей – последователей современной английской педагогической мысли.
До первого визита во Францию у Берти была единственная отдушина в жизни: время от времени Альберт брал его с собой на охоту в Виндзор и Балморал, – и эта страсть останется с ним до конца жизни. Изредка ему выпадало счастье сопровождать одного или обоих родителей на официальные мероприятия, такие как торжественные похороны герцога Веллингтона в 1852 году, военно-морской парад 1853 года, а также присутствовать на долгих церемониях, на которых его мать награждала солдат, вернувшихся из Крыма, Крестами Виктории. А в целом его детство нельзя было назвать богатым на события.
Поэтому,
