Так и знал, что без «но» не обойдётся.
Адам засмеялся.
– Ну, говорите своё «но», – сказал Артур.
– Ты должен понять… Между нами почти две тысячи лет. Искусство не стояло на месте, оно развивалось… Я вот рассказывал тебе, что у трумэнов другие глаза. Наш оптический диапазон больше. У нас больше красок и оттенков. Поэтому живопись даже великого Леонардо кажется трумэнам бедной в своём исполнении. Трумэны зашли бы в ваш Эрмитаж или Лувр, как в музей примитивного искусства.
Они помолчали. Артур что-то обдумывал.
– А я могу понять вашу живопись? – наконец спросил он.
– И не пытайся. Глядя на картину великого трумэновского «Леонардо», ты её попросту не увидишь. Ты не увидишь все краски, которые видим мы. У тебя сложится ложное представление. Так что – лучше не пытайся.
– Чтобы тебя успокоить, – добавил Адам, – мы, трумэны, находимся в таком же положении рядом с сэйнами. Их искусство тоже недоступно нам. У них ещё более велик диапазон чувств. Они, например, не отделяют живопись от музыки, у них нет отдельно слуха и зрения. Они воспринимают непрерывный диапазон колебаний – от инфразвуковых до рентгеновских. И в этом бескрайнем диапазоне у них миллиарды нот, миллиарды цветов.
– Роджер сказал, что искусство для них – акт творения. У них нет музеев, где хранятся картины. Мне эта мысль показалась интересной.
– Роджер склонен идеализировать сэйнов. Искусство в их жизни занимает место позволительного хобби. Оно не пропитывает всю их жизнь, как это происходит у нас. Представить себе сэйна, который посвятил всю свою жизнь искусству – невозможно. Ему это никто не позволит, даже если бы он захотел.
Адам ушёл работать в мастерскую. Артур продолжил прогулку по саду. В гамаке сидел Писатель и разглядывал какой-то глянцевый журнал. Подойдя поближе, Артур с удивлением понял, что это «Playboy».
Писатель, заметив Артура, устыдился, поспешно закрыл журнал и свернул его в трубочку.
– Да ладно вам, Писатель, – подтрунил его Артур. – Мы с вами не дети. Мне интересно только – где вы его нашли в нашем смиренном монастыре?
– Стащил у Хозяина, – разулыбался Писатель. – У него в шкафу их целая стопка лежит.
Артур взял из его рук журнал, развернул и пролистал.
– Ищете образ героини для своей книги? – с добродушной иронией спросил он Писателя. – Мне вот эта нравится, – ткнул он пальцем. – В ней есть что-то загадочное и нет пошлости.
– Вы правы, – кивнул Писатель. – В женщине должна быть загадка.
Артур отдал журнал и Писатель, заглянув в него, вздохнул.
– Голые ножки – это провокация. Увидев их, мужчины уже не могут думать о другом… Так женщины постоянно сбивают нас с мыслей серьёзных на собственный предмет.
– Вы уже забросили свой роман? – спросил Артур.
– Нет. Но… – Писатель замялся. – Как-то я утрачиваю стимулы… Я писал для людей. А этим, трумэнам и сэйнам, мой труд вряд
