style="font-size:15px;"> На следующий день в узком кругу, но торжественно прошёл обряд братания. После положенных по такому случаю речей (куда же без них, родимых) шаман подал чашу с кобыльим молоком. Мы с Ярухом сделали надрезы на запястьях и капнули в чашу по несколько капель крови. Произнесли клятву о вечной верности и выпили пополам молочно-кровавую смесь. Я подарил побратиму два кинжала и шлем толедской работы, а он – две великолепные индийские сабли из дамасской стали.
Когда мы остались одни, Юрий Кончакович спросил, какие пожелания у меня имеются и есть ли планы на будущее. Я ждал этого разговора и не стал юлить.
– Великий хан, желания есть, их два. И план имеется один. Во всяком случае, это то, что в одиночку, без помощи, выполнить очень трудно. Хочу вырастить и обучить свою личную дружину. Нужны юнцы двенадцати-четырнадцати лет, желательно русичи. Второе: нужен мастер боя с двумя саблями. И наконец, имеется желание в недалёком будущем вернуть Тмутараканское княжество, раннее принадлежавшее Чернигову, и сделать его независимым. И это надо сделать в течение пяти-шести лет.
– И что дальше? – хан с интересом смотрел на юного княжича.
– Дальше Таврия. Вся, до последнего поселения.
Позже, пересказывая всё это шаману, Юрий Кончакович сказал:
– Хотел я рассмеяться после последних его слов, но посмотрел на него и подумал: «А ведь так всё и будет. Похоже, на Руси появился новый Святослав».
IV глава
Княжество Черниговское
Посольство возвращалось домой. А вместе с нами на север, словно волна, накатывала зелёным приливом весенняя набиравшая силу зелень. Лесостепь в это время очаровательна, как девушка, ещё не вошедшая в тело. Всё только в набросках. Но уже заметны приятные глазу округлости. В движениях появляется плавность и размеренность. А глаза, стреляющие по сторонам, говорят о том, что ещё немного, ещё чуть-чуть – и исчезнут остатки подростковой порывистости. А на смену ей придёт спокойная уверенность в своей неотразимости для второй половины рода человеческого. В рощах небольшие, ещё не набравшие силу листья радовали глаз своей свежестью. Степь, обтекая массивы деревьев, покрылась короткой, как ворс ковра, зелёной травой. Ласковое солнышко и отсутствие пыли делали путешествие приятным и позволяли любоваться окружающим миром. Ну и размышлять заодно над некоторыми необычными вещами, например над тем, откуда я знаю половецкий язык. Княжич вроде полиглотом не был. Интересная выборочность. Ни один европейский в мыслях не шуршит, не напоминает о себе. А вот, например, на булгарском хоть сейчас могу стихи писать. Неплохой подарочек мне в багаж положили.
Настроение было великолепное. Миссию свою мы выполнили и в Чернигов едем не с пустыми руками. И главное было не подарки хана отцу и боярам, не три сотни коней – молодых двухлеток одной гнедой масти. Главное – то, что отныне и в ближайшие годы на южных рубежах княжества воцарятся мир и спокойствие.
Боярин Волков пошёл на поправку, и, хотя до выздоровления ему как до луны пешком, то, что
