и меня здесь тоже не будет. А вы – ребята боевые, да и услугу мне немалую оказываете.
– Какую услугу? – удивился я, на самом деле не понимая, что он имеет ввиду. – Как водится, работа и услуга – это два разных понятия.
– Ах да, – как бы спохватился он, – я разве тебе не сказал? Я хочу попросить вас взять с собой Василия. Я же тебе говорил, что он мне племянником доводится, сын моей сестры. Его отец погиб, в Афгане на моих руках умирал. Я слово дал, что буду заботиться о нем, как о собственном сыне. Он мне и так родным стал. Так что я вам доверяю, как себе. Видишь, вы мне даже услугу важную оказываете, не меньше, чем стоят эти тачки. Собирайтесь, Сергей, и немедленно уезжайте отсюда подальше! Не задерживайтесь! В полутораста километрах отсюда будет базовый посёлок. Там заправитесь и заполните все ёмкости под завязку. Дальше будет тайга и болота километров шестьсот. Мы мерили по спидометрам этих же машин, когда их гнали сюда. По дороге вы ничего и никого там не встретите: ни людей, ни топлива не будет.
– Тогда откройся, Валерий Иванович. Что есть такое опасное, что тебя тревожит, а сказать не решаешься?
К тому моменту рассеялись и мои сомнения в искренности собеседника. Подспудно я понимал его тревоги за своё будущее, а может быть, и за саму жизнь. Но, тем не менее, его мысли теперь занимала наша безопасность, и он старался максимально нас осведомить в тонкостях предстоящего путешествия.
– Вы же прилетели до Северного самолётом? – наконец убедившись в том, что я доверяю ему, перешёл к конкретным наставлениям. – Теперь в аэропорту вам лучше не светиться. До базового посёлка вы поедете по тундре. Там, кроме оленеводов, никого не встретите. С ними можно подружиться, можно купить у них мяса, но задерживаться не советую. А дальше начинается таёжная дорога. По ней ориентируются вертушки, да и браконьеров всяких можно встретить. Будьте начеку и не теряйте бдительности. Василий обучен водительскому делу, в случае чего, может подменить вас за рулём. Старайтесь не задерживаться по дороге. А если задумаете заночевать, сойдите с дороги и оставляйте дежурного. Один из вас должен быть начеку. И если услышите звуки вертушки, тоже сойдите с дороги и укрывайтесь в тени деревьев, постойте, посмотрите, ориентируйтесь, чтобы они вас не заметили, так, на всякий случай, лучше не маячить. Мало ли кто может шастать на вертушках? Сейчас каждый бандит имеет свою технику. И ещё. Распутица, дороги развезло, но тачки проходимые, оборудованы лебёдками. Держите плотную дистанцию, не теряйте друг друга из виду.
В принципе, для меня было достаточно сказанного, чтобы сделать выводы. Было ясно и то, что он опасается чего-то очень серьёзного, опасается и за свою жизнь, и, конечно, переживает за нас. Но его тревоги в его голове занимали гораздо больше места, чем выходили на язык. Как человек, видевший на своём пути немало трудных дорог, он умел скрывать свои чувства и вести разговор на серьёзную тему без эмоциональной окраски. Но в данный момент его тревоги касались не только самого себя. Наверное, они переполняли
