прямо заявил я. – Максимум, на что она может рассчитывать повторить еще один раз ради обоюдного удовольствия! – громко заявил я и услышал позади себя шлепанье босых ступней по полу.
Позвоночник обожгло, вся спина покрылась мурашками от пристального взгляда.
Рыжая появилась. Не знаю, что и сколько она услышала, но кое-что могла услышать!
– Дед, отцу перезвони, – попросил я. – Скажи, что мы гуляли, идет? Увидимся скоро.
Рыжая смотрела прямиком на меня, пристально, не отводя ледяного взгляда голубых глаз. В нем поблескивали странные огоньки, значения которых я не разумел.
Я пристально разглядывал рыжую. Огненная копна волос привлекала внимание, смущенная мордаха алела, как советский флаг. Я хорошо помнил все безумства, которые с ней вытворял. Смотрел на нее, каменел в трусах до неприличия от воспоминаний, но… честно, не понимал, с чего вдруг сорвался с ней в такой безбашенный секс-марафон. Да, было в этой рыженькой что-то приятное, цепляющее, но, откровенно говоря, красоткой ее назвать было сложно. Лицо простоватое, черты не самые изящные…
Словом, она была привлекательной, но я не понимал: как… почему… что стряслось, что я набросился на нее, как примат с длительным воздержанием?!
Было ли мне стыдно за все шалости? Ничуть! Вспомнил, как лизал ей… Жаром пыхнуло изнутри. Я постарался не зацикливаться на этом моменте, впереди было много дел.
– Завтрак привезли. Составишь компанию?
Не говоря ни слова, она подошла к столику, сняла крышки с блюд и вздохнула:
– Яичница. Желтки запеклись, а я люблю мякиш макать с жидкий желток. На сосиски смотреть не могу…
– А тут, кажется, еще фрукты должны быть…
Под очередной крышкой высилась вазочка с клубникой, а рядом стояли взбитые сливки. Тошнотворная классика, набившая оскомину!
Рыжая не оценила, посмотрела на все это, как на грязь, и снова перевела на меня свой ясный взгляд.
– Не хочешь завтракать? Тогда давай собираться, – предложил я.
Предлагать трахаться было как-то глупо.
– Андрей Викторович… – позвала она меня.
– Ну?
Она помолчала секунду, словно набиралась решимости, а потом выдала:
– Вы поможете мне объясниться с моими родителями?
И тут я понял, что могу влипнуть…
– Андрей Викторович, вы поможете объясниться с моими родителями?
Платонов застыл, застегивая белоснежную рубашку.
– С какими родителями? – спросил он низким, севшим голосом. – Кузь, ты чего несешь?
– Родители. Мои… – проглотила часть слов и повторила. – Я со школы обручена с парнем, его зовут Николай. Николай – сын близких друзей моих родителей. Я берегла себя для жениха, невинность хранила для нашей свадьбы, а сейчас выходит так, что я обманула доверие и больше не смогу быть его невестой.
– Чего это не сможешь? – хмыкнул Платонов.
Я одеревенела. По телу
