на всех этажах и хихикали, смотрели ему вслед влажным взглядом, заигрывали, кокетничали!
Платонов перетрахал всех женщин в центральной городской клинике, где работал хирургом перебрал, так говорили. Платонов переспал и со многими девицами из коллектива частной клиники, во главе которой стоял и иногда вел приемы – чаще всего, консультировал в самых сложных моментах, следил за работой всего персонала.
Нужно было встать и идти.
Это ужасно.
Как только я могла с ним переспать. Как вообще это произошло?! Сумасшествие… Бесстыдство творилось днем, мы даже шторы не закрыли, жалюзи не сдвинули.
Ужас… Я вела себя, как развратная девица.
Платонов сел на кровати. Я видела только его спину и затылок. Золотисто-русые волосы были влажными и потемнели от пота. Он поправил волосы пальцами, забросив назад. Я снова залюбовалась его руками и прикусила себя за язык.
Хватит на него смотреть!
Тебе же сказали: убирайся.
С большим трудом я сдвинула бедра, между которыми все до сих пор пульсировало и ныло требовательно. Босые ступни шлепнули о паркет. Я привстала, испытав головокружение, с трудом удерживая собственный вес, пошлепала в душ. Кое-как сумела разобраться с потоком воды, нацепила шапочку для душа на волосы, омылась быстро-быстро и вылезла.
Слез не было, обида тоже быстро прошла. Я понимала, что виновата сама. Только не понимала, как на такое решилась! Что еще хуже, громче и требовательнее голоса стыда и совести звучал голос вожделения и неутоленной страсти. Тело горело всюду. Даже полотенце натирало и вызывало новые витки возбуждения!
Мне хотелось продолжения…
Я с трудом вытерла кожу, стараясь не касаться груди и между ног, но даже легкие прикосновения сумели сорвать с губ тихие вздохи и постанывания.
Нужно одеться и выйти. Я поискала взглядом бюст: он валялся на полу ванной, там, где я его и оставила, рядом с платьем.
А где же мои трусики? Где они…
– Не это ищешь? – рыкнул мужской голос.
Я вздрогнула. Обнаженный Платонов стоял на пороге ванной комнаты и держал в кулаке мои трусики, впившись в них пальцами.
– Отдайте.
– Они рваные.
– Все равно отдайте! – попросила я и нечаянно скосила глаза вниз.
Ох… Платонов все еще был возбужден, и после того, как я посмотрела на его член, орудие покачнулось, дернулось головкой вверх. Краска жгучего стыда, смешанного с вожделением, захлестнула меня с головой.
В груди закипело что-то темное, порочное и жгучее…
– Уходить собралась?
– Да.
– Уйдешь, – кивнул. – Чуть позднее, – добавил алчно и нагло прижал меня к стене, впившись в губы.
Глава 4
«Девственница, Викторыч! Девственница! – ворчливо скрипел внутренний голос. – Девственницы нам не нужны!»
Чисто
