достатком широких слоёв населения, это всё что нужно для устойчивости подобного лихнизму режима.
– Трибуну для почётных гостей выдрайте до зеркального блеска! – сказал Маврик бригадиру, не найдя до чего докопаться. – И подходы к ней тоже. Товарищ Торин может посетить любой стадион, ты же не хочешь разочаровать Вождя, правда?
Худощавый бригадир поспешно закивал. Он понимал, чем может обернуться поиск виноватых, если товарищу Торину что-нибудь не понравится.
– Ладно, подсобные помещения проинспектирует позже мой заместитель, мне ещё сегодня надо две гостиницы осмотреть. Не расслабляемся, Межрасовые игры близко! Сейчас нужно максимально подналечь, потом можно будет расслабиться. Вопросы есть? Тогда увидимся через несколько дней. Трудовых успехов, товарищ!
– За работу! – ответил формальную фразу бригадир с измождённым лицом.
С трудом встав из-за стола, Афелис дрожащей рукой отодвинул ширму, огораживавшую трёх собутыльников от остальной части барака. Нетвёрдой походкой направился к туалету, намереваясь справить нужду.
За последний месяц он прямо-таки пристрастился к паршивому пойлу, при каждом случае составляя Року и Даскалосу Балиновичу компанию. Но если гном практически не пьянел, орк переносил похмелье легко, то голове Афелиса алкоголь причинял большие страдания. Люди и эльфы плохо приспособлены для беспробудного пьянства, их тела слишком утончённые, хрупкие.
Тем не менее Афелис сознательно шёл по пути самоуничтожения, утратив всякую веру в справедливость и будущее. Чем раньше его добьёт алкоголь, тем меньше пользы от него получат лихнисты. Такой вот протест, такое сопротивление.
Афелис почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Без всяких видимых причин мир перевернулся, он уставился в покрытый копотью потолок.
– Я жалкий червь, не иначе… – философски заметил Афелис, обращаясь в пространство над ним. – Ничтожество, неудачник.
– Ик! Аф, твоя кровать дальше! Помочь тебе, друг? – послышался голос Рока.
Друг. Его лучший друг теперь орк. Замечательно.
– Не парься, я справлюсь! – уверил Рока Афелис.
Перевернувшись на живот, падший человек пополз дальше. Другие каторжники не обращали на него никакого внимания. Все были слишком утомлены непосильной работой и хотели лишь неподвижно лежать на узких жёстких койках. Стражникам не было необходимости следить за порядком, драк почти никто никогда не устраивал.
«Холод, голод и труд – дисциплину у нас наведут!» – любили говаривать надзиратели, в чьи обязанности, вообще-то, входило перевоспитание заключённых.
Обязанности… это слово запрещено использовать по отношению к вышестоящим. Обязанности работают всегда в одну сторону.
Опершись о чью-то кровать, Афелис встал
