время и шло, день за днём, неделя за неделей, неумолимо приближаясь к той поре когда Вжик и Чирика смогли бы наконец-то начать летать. А до той поры оставалось всего-то ничего, каких-нибудь пару дней. Правда ребята уже и сейчас, спустя всего несколько недель после их вылупления, довольно-таки неплохо и уверенно держались на краюшках своих гнёзд. Теперь они могли не только высовываться из них, и, поглядывая друг на друга переговариваться, но могли ещё и спокойно разгуливать по бортику гнезда, издали демонстрируя друг другу своё пёстрое оперенье и подросшие крылышки.
– Чирика, смотри, какие у меня сильные крылья выросли!… А смотри какие прочные пёрышки на них!… – немного хвастливо восклицал Вжик, он как и все мальчишки был слегка заносчив, впрочем, это не мешало их дружбе.
– Вижу-вижу! А ты посмотри на мои лапки,… не правда ли, они очень хороши,… а взгляни на мой клювик,… желтизна с него совсем сошла, и он стал похож на клюв взрослой птички! – показывая Вжику свои достижения, радовалась Чирика. И вот тут-то у них возникал такой весёлый разговор, такое сумбурное чириканье, что шум от него стоял на весь двор. И, конечно же, такой шумный переполох не мог не заметить обитающий в этих краях наглый и хитрый чёрный кот с многозначащим именем – Пират.
О, это был самый настоящий разбойник и коварный хулиган. Он никому не давал прохода, ни воробьям, ни голубям, ни мышам, и даже некоторые собаки побаивались его. Ну, недаром же его прозвали Пиратом. Один только его внешний демонический вид чего стоил; порванное в драке с соседской таксой правое ухо, опалённый сторожем кафе левый бок, растрёпанные усы и куцый топорщащийся хвост тут же наводили страх и трепет на всякого противника осмелевшего посягнуть на его владения. А они у него были немаленькие и занимали почти весь квартал, начиная от Мулен Руж и кончая Сакре-Кер. Здесь он был хозяин и властелин, и всё коты, что обитали в округе, беспрекословно подчинялись его любому «мяу».
И вот такой хитрый бестия и вероломный каналья положил глаз на двух юных, весёлых и пока ещё беспомощных воробушек, кои дни напролёт радостно и беспечно чирикали во дворе старого дома. А надо добавить, что дом тот хоть и значился старым, но не был ветхим и обитатели в нём жили довольно молодые. А в некоторых случаях очень даже юные. Например, за тем самым окном второго этажа возле которого росло дерево с гнездом Чирики и на которое частенько заглядывался Вжик жила одна маленькая девочка. Худенькая и стройная прелестница по имени – Эдит. Её отец, молодой артист-акробат с улицы, не так давно перевёз её в Париж из Нормандии, где она долгое время жила у своей бабушки. И вот теперь Эдит обживалась на новом месте.
Она практически ничем не отличалась от прочих обитателей двора, лишь за одним исключением. Эдит не могла говорить. Давно, ещё в раннем детстве, она перенесла странное заболевание, в результате которого её голосовые связки дали сбой и у неё наступила немота, впрочем, неполная. Эдит изредка могла издавать кое-какие гортанные звуки. Однако они скорее напоминали воробьиное
