и действия, и поступки, и даже мысли. На самом деле, он – тот самый провожатый, рядом с которым мне всегда было легко и просто идти по миру. Одна я так никогда не смогла бы.
– Эй… – Сорин тихо подошёл ко мне и положил ладонь на плечо. – Я не хотел читать тебе нотации, но ты же знаешь, что действительно нужно быть смелее и самостоятельнее. Нужно учиться жить без моего постоянного присутствия. И, кстати, это работает в обе стороны. Мне тоже стоило бы попробовать не быть твоим хвостиком и не ждать постоянных советов и подсказок.
Я чуть повернулась к нему и медленно объяснила на пальцах:
– Если сделать так, как ты говоришь, то наша дружба разрушится.
– Ни в коем случае! – горячо возразил он, заглядывая мне в глаза. – Она просто перейдёт на новый уровень!
Что тут можно было сказать? Объяснить, что мне не нужен новый уровень, что всё и так хорошо. Но разве могла я мешать счастью своего лучшего друга? Сорин – словно брат, о таких отношениях, как у нас с ним, раньше писали в книгах.
– А меня в новый отдел на работе перевели, – объяснилась я с ним быстро и испугалась, что он не успел понять.
– Правда? Это же здорово! И зарплату подняли?
Слабо кивнув, я вернулась к столу, чтобы убрать посуду и скрыть вдруг возникшую неловкость. Как-то враз стало неясно, что делать дальше, как себя вести и как продолжать этот день. Пока Сорин не собирался становиться женихом Катерины, мы могли и забраться под один плед на диван, чтобы посмотреть сериал, да и обняться при встрече и расставании. Сейчас же мне показалось кощунственным проявлять столь интимные жесты по отношению к нему.
Атмосфера незаметно, но менялась, даже несмотря на то, что за окном стремительно светлело и день обещал быть не таким серым, как обычно в ноябре.
– Может, прогуляемся? – совсем тихо обратился ко мне Сорин, непривычно печальным голосом, который я еле разобрала из-за музыки, которую так и не выключила.
Покачав головой в ответ, пренебрегая развёрнутым ответом, я спряталась от его пронзительного взгляда в комнате. Со стороны можно было бы подумать, будто это проявление ревности или зависти, или даже собственничества. Наверняка и эти чувства были в составе того, что заполняло моё сердце. Я боялась перемен, боялась одиночества и не хотела в этом признаваться.
– Ну раз так… Давай тогда просто посидим вместе, может, посмотрим что-нибудь… Нико… Я же к тебе приехал почти сразу, как вернулся.
Я молчала, старательно делая вид, что рассматриваю что-то за окном, хотя смотреть там было не на что: обычный пустой двор, слякотный и промозглый.
– Думаешь, мне не тревожно и не страшно? – Сорин тихо подошёл ко мне и остановился близко-близко, так, что я чувствовала его дыхание рядом. – Когда ты встречаешь кого-то, с кем хочешь быть всегда, когда чувствуешь трепет любви в сердце, становится не просто страшно, а даже жутко. Ведь любовь – это ответственность. Тебя ведь
