сказала я.
– Мда. Ну ладно. Кроме данных о семье, что еще вы хотите узнать?
– Ничего.
Греков прищурился:
– Другие браки? Дети? Любовницы?
– Боже упаси! – Я испугалась. – Нет, про любовниц ничего не хочу знать!
Кажется, детектив огорчился.
– А дети? – с надеждой спросил он.
– Да нет у него детей!
– Все так говорят! Абсолютно все!
– А у вас есть? – спросила я.
Он сник.
– Нету. Не успел испытать счастья отцовства.
– Ну, вот видите.
Детектив поднял голову и взглянул на меня оценивающе, будто прикидывал, не со мной ли в паре попробовать испытать это счастье. Мне стало не по себе, но тут он сменил тему:
– Теперь давайте обсудим вопрос гонорара…
Кажется, он назвал сумму исходя не из сложности задачи, а из того факта, что я – москвичка. Это было дорого для меня. Но торговаться показалось еще противнее, чем безропотно заплатить, и я достала портмоне.
При виде наличных Греков определенно повеселел. Похоже, дела у частного детектива шли не блестяще.
– Та-да-дам, та-да-дам! – торжественно пропел он. – С вами приятно иметь дело! Думаю, в течение нескольких дней все выяснится. – И, снова напустив на себя сочувственный вид, добавил: – Главное, не волнуйтесь! Берегите нервы! А с мужем вашим мы разберемся, как не разобраться, не разобраться никак нельзя, на то мы здесь и посажены…
Под его воркование я ушла.
«В течение нескольких дней» – сказал Греков. Нескольких – это два? Три? Пять? И нужна ли я ему под боком или мне можно вернуться в Москву? Только теперь я поняла, как мало вопросов задала частному детективу. Мне хотелось, чтобы все исполнилось само, с минимальным моим участием.
Позвонил Антон. Мы мило поболтали. Я внутренне корчилась от стыда, выдумывая подробности наших несуществующих семинаров. Слава богу, он быстро закончил это мучение.
– Всё, Полинка, я побежал! Счастливо, пиши!
Мне не доводилось прежде бывать в Новосибирске. Казалось бы – иди гуляй! Изучай город! Ходи по музеям, сиди в кафе! Вокруг звенела весна, и воздух был напоен свежестью. Но я затворилась в своем пыльном номере и прилипла к окну.
Просидела так, пока не настало время идти на ужин. Мне не хотелось никуда выходить. Здесь время замерло. Я болтаюсь в неизвестности, как в болотной жиже, и пока меня не прибило ни к какому берегу. Вокруг лишь мутная вода и понурые ветки ив.
Чего я боялась? Каких всплывших тайн? Не знаю. То мне мерещилось, что отец гнусно поступил с Антоном, а мать была его молчаливой пособницей. То я воображала Антона, совершившего такую мерзость, что родители отказались считать его своим сыном. Нервы у меня были на взводе, и когда я прочла сообщение от Ксении: «Тебя ждет неприятный сюрприз», не стала ей ничего отвечать.
– Катись к черту со своей таинственностью.
Ксения наводит
