море встанут против всех, кто пойдет против них. Шкурой свиньи, о Туис, заплати мне.
– Хорошо, – молвил король, – только я ничего не понял.
– Слушай же, Туис. «Твоя слава достигла Ирландии, и мы славим тебя, как дуб среди королей». Дуб – король над остальными деревьями, и мы славим тебя как первого из королей за твою щедрость.
«Шкура свиньи» – знаменитая на весь мир шкура, которую я хочу получить в плату за мою хвалу.
«Война на слуху соседа. Честное ухо против честного уха». Это значит, что не успокоюсь я, пока не получу шкуру по твоей доброй воле. Вот и все, – заключил Брайан.
– Твои речи достойны похвалы, но ты слишком много говоришь о шкуре. Ты помутился разумом, если просишь у меня шкуру, потому что добром я не отдам ее ни бардам, ни мудрецам, ни героям. Но я дам тебе столько золота, сколько три раза вместит шкура.
– Не гневайся, король, – сказал Брайан. – Я знаю, что тебе нелегко исполнить мою просьбу, но еще я знаю, что ты дашь мне хороший выкуп за шкуру. Ты уж не сердись, но я не успокоюсь, пока сам не увижу, как твои слуги отмеряют шкурой золото.
Когда же принесли шкуру, Брайан быстро ухватился за нее левой рукой, а правой выхватил меч и надвое разрубил воина, державшего ее. Он обернул шкуру вокруг своей груди, и трое братьев помчались прочь, убивая всех, кто оказывался у них на пути. Сам король Греции не замешкался вступить с Брайаном в поединок, и он тоже пал от руки Брайана, сына Туиреана.
Отдохнув, братья стали держать совет, что им делать дальше, и решили отправиться к персидскому шаху Пайсеару за копьем.
Они вошли в ладью и покинули голубое море, омывающее берег Греции.
«Пока удача сопутствует нам, – думали братья. – Яблоки и шкуру свиньи мы уже заполучили».
Ладья вынесла их прямо на персидский берег.
– Почему бы нам опять не прикинуться бардами, как мы это сделали в Греции? – спросил Брайан.
– Нам это нравится, – ответили ему братья. – В Греции нам это сошло с рук, попробуем и здесь, хотя нелегко нам прикидываться бардами, ведь нет у нас способностей к стихотворчеству.
Вновь они зачесали волосы, как полагается бардам, и с превеликим почетом были препровождены к шаху. Во время пира, когда наступил черед Брайана сказать свое слово, он без промедления поднялся с места.
– С презрением Пайсеар глядит на чужое копье. Разбито воинство. Нетрудно Пайсеару ранить врагов.
Тис прекраснее всех деревьев, король королей. Копье поражает всех воинов до единого, и гибнет воинство от одного удара.
– Хорошо сказано, – молвил король. – Но почему ты вспомнил, бард Ирландии, о моем копье?
– Потому что хочу получить копье в плату за мои стихи, – сказал Брайан.
– Ты помутился разумом, коли просишь меня об этом. Если бы мои подданные не почитали бардов, не уйти бы тебе от них живым.
Услыхав это, Брайан вспомнил о яблоке, которое держал в руке. Он метнул его шаху в голову и выбил ему мозги, после чего выхватил меч и стал
