одной мыслью о подобном пренебрежении.
– Для себя ни одним. Тетя Клара заказала несколько штук, и ей наверняка будет очень приятно в них покрасоваться, когда их доставят.
– Упустить такую возможность! Прямо в Париже и с кучей денег в кармане! Как ты способна после подобной жестокости по-прежнему любить своего дядюшку? – вздохнула Ариадна, и лицо ее исполнилось сострадания.
Роза явно озадачилась, потом вроде бы поняла, что к чему, и добродушно-покровительственным тоном, который был ей очень к лицу, пояснила, открывая коробку с кружевом:
– Дядя мне ничего не запрещал, да и денег у меня было достаточно; я сама приняла решение не тратиться на подобные вещи.
– Могла – и не купила! Поверить не могу! – Ариадна опустилась в кресло, будто обессилев от самой этой мысли.
– Сначала мне вроде и хотелось, это же забавно. Я даже пошла посмотрела несколько красивых нарядов. Но они оказались очень дорогими, очень вычурными, совсем не в моем вкусе, поэтому я решила от них отказаться и сохранить то, что для меня дороже всех нарядов на свете.
– И что же, позволь спросить? – вскричала Ариадна, надеясь в ответ услышать: бриллианты.
– Дядюшкино доброе мнение, – ответила Роза, задумчиво глядя в глубины коробки, где лежала милейшая картинка, которая всегда будет напоминать ей о победе над собственным девическим тщеславием, ибо она сумела не только сохранить, но и приумножить «дядюшкино доброе мнение».
– Ну надо же! – фыркнула Ариадна и принялась разглядывать кружева, привезенные для бабушки Биби; Роза же все с той же счастливой улыбкой на лице полезла в очередной сундук.
– Дядя считает, что тратить деньги на подобные вещи вредно, при этом он очень щедр и любит дарить другим полезные, красивые и занятные подарки. Вот, смотри, все эти прелестные украшения мы привезли для подарков, и ты можешь выбрать себе любое!
– Ах, какой он милочка! – воскликнула Ариадна, впившись взглядом в разложенные перед ней безделушки из хрусталя, филиграни, кораллов и мозаики; к вящему ее удовольствию, Роза добавила еще несколько со вкусом подобранных пустячков прямиком из Парижа.
– А теперь скажи: когда вы будете праздновать твой первый выход в свет? Спрашиваю, потому что у меня ничего не готово, мне понадобится много времени, ибо, полагаю, это станет главным событием сезона, – выпалила Ариадна несколько минут спустя, мучительно колеблясь между комплектами из розового коралла и из голубого лавового камня.
– Я уже бывала в европейском свете, но, полагаю, бабушка Биби захочет устроить какое-то празднество в честь нашего возвращения. Начну я так же, как намереваюсь и продолжать: праздник будет простой, в дружеском кругу, причем я приглашу всех, кого мне хочется, вне зависимости от того, к какому «слою» они принадлежат. Я не жалею прослыть разборчивой аристократкой, так что готовься к потрясению, ибо на моих празднествах будут присутствовать
