натюрморт с сушеной рыбой.
– Уже лучше. Тот самый случай, когда можно доказать свою сопричастность к прекрасному не только слюноотделением на картину.
– Господин Азиур – маг-иллюзор, – доложил Летран. – Иллюзоры больше прочих тянутся к искусству.
– Ну, вот, список жертв, в смысле, художников набросали, за афишу я теперь не беспокоюсь. Ежонок, десять копий. Лучше двадцать, чтобы наверняка. Впрочем, нет. Копии не нужны. Все двадцать афиш сделаем разные, чтобы возбудить интерес публики. Пиши второй вариант, пока муза не сбежала.
– Вызывается к ответу Маг Вилетта, – прозвучал громкий голос, и раскатистое эхо докатилось до самых дальних мест, где Вилли с Эрсэном и Летраном ваяли афишу. – Прошу пройти к скамье свидетелей.
Вилли охотно пропустила большую часть собрания, прослушала речи предыдущих ораторов, ничего интересного по сравнению с подготовкой к творческому вечеру. В зале заседаний привычно шумно, собравшиеся маги переговариваются и спорят, и потому дальние места лишь создают шумовой фон. В зале собрались все высшие магистраты и часть старших магистратов, чтобы обсудить дела Храма, и, в частности, ее дела.
Девушка, свернула первую версию афиши в трубочку, и обаятельно улыбаясь, прошла к месту в качестве ответчика. С возвышения судьей на нее взирал высший магистрат Зельтиур, по правую руку от которого истошно зевал Бириар, по левую Аравид педантично перекладывает бумажки.
– Маг Вилетта, на вас поступило несколько жалоб. Я вынужден разбирать внутренние дела Храма при том, что проблемы вовне только множатся. Что вы можете сказать в свое оправдание? – нахмурился брови Зельтиур.
Вилли нервно озиралась и чесала зудящую шею.
– Что-то я… не понимаю, ваше магичество, о чем речь. У меня, знаете ли, проблемы с памятью последнее время. Одно могу сказать с уверенностью, что все мои помыслы и поступки направлены только во благо Храма и его служителей. Вот. Я даже ем во благо Храма, я, когда не поем…
– Высший магистрат Азиур, пройдите к скамье свидетелей. Озвучьте вашу жалобу.
Вилли лучезарно улыбнулась хмурому магистрату и приготовилась слушать.
– Донимает меня какими-то долгами…
– Медвежонок, курсы финансовой грамотности не желаем посещать? – бросилась она в атаку.
– Ррр…
– А стоило бы? – развернулась девушка. – Открою тебе дверь в мир образованных и порядочных людей. Долг сапогом красен. А ещё молотком, кирпичом и кулаком. Ты, кстати, как относишься к теории всепрощения? Я тоже плохо, простить четыре меры золотом против моей бережливой природы.
– Откуда четыре меры? – взревел тот.
– Типичная отговорка потратившегося должника. Вопрос, после которого каждый судья плюнет тебе в лицо: «Виновен!», – гаркнула она в трубу свитка. – И добавит, верни пять мер золота бедной девушке! И ещё три заплати налогами! Заметь, я жалею тебя, не подвожу под налоги. Пытаюсь
