что, струсил? – поддел его Олли. – Зато потом ты станешь знаменитостью! Или давай я слетаю…
– Ты спятил?! Следи за приборами! Если что пойдет не так, ты сможешь это поправить, а я – нет!
– Ладно, ладно, – примирительно сказал Олли. – Ты прихватил с собой что-нибудь, чтобы отметить место?
Вместо ответа Том продемонстрировал шесть металлических колышков для палатки и моток блестящей ярко-желтой ленты, которой перевязывают подарки.
– Отлично! Камера, хронометр – не забудь. Я поставлю время пребывания – час. Готов? От винта!
– Не так быстро! – раздался от входа женский голос.
Глава 2. Шаг в прошлое
На пороге, прислонившись плечом к косяку, стояла Глэдис. Это была невысокая девятнадцатилетняя девушка, с хорошо оформившимися женственными изгибами фигуры. У нее были светлые волосы со слегка рыжеватым оттенком. Голубые глаза, ясные и блестящие, придавали лицу живое, энергичное выражение. Она была белокожей, и каждая весна оставляла свою отметину на ней в виде веселой россыпи мелких золотистых веснушек на носу, щеках и даже на плечах, с чем девушка яростно и безуспешно боролась. Она была окружена, как облаком, тем едва уловимым очарованием юности, которое так мало ценят в себе молодые девушки и которое они же с такой ностальгией вспоминают, когда это время остается далеко позади.
– Ты шпионила за нами?! – угрожающе рыкнул Олли.
– А что такого? – пожала плечами Глэдис. – Если сначала вы только и говорите о своей крошке, а потом вдруг начинаете шнырять, как два Джеймса Бонда, и разводить какие-то тайны, поневоле заинтересуешься – вдруг вы влипли в какие-то неприятности? Том, дорогой, – она послала молодому человеку бархатный взгляд, – ты завтракал? Я принесла тебе сандвичи. Просто свинство, что этот негодяй Олли не дает тебе поспать в воскресенье! Это наверняка его идея.
– Но ты-то тоже на ногах, – хмуро заметил «негодяй».
– Я – это другое дело. У меня через неделю экзамен по практической хирургии.
Друзья злорадно переглянулись.
– У профессора Кросби, да? Ох, задаст он тебе перцу!
Хирургия была, пожалуй, единственным слабым местом Глэдис в учебе. Она не боялась крови, не была брезглива и хорошо работала в анатомическом театре, но операции на живом человеческом теле вызывали у нее решительный протест. Ей приходилось это делать, и она покорно ассистировала на операциях, но только для того, чтобы успешно сдавать экзамены. Девушка очень хотела стать врачом общего лечебного профиля, поэтому готова была терпеть и хирургию. Профессор Кросби был чудовищем ее ночных кошмаров, хотя ничего страшного не было в этом полноватом, добродушном человеке, влюбленном в свою профессию хирурга. Он искренне не понимал, как это дочь такого человека, как доктор Джонсон, не в состоянии самостоятельно сделать аппендэктомию, и считал,
