пообещала Дургуза.
– Вот! – воскликнула ба, прервав наш разговор. – Мадонна, – она с придыханием обвела сервиз руками. – Соусник, конечно, разбился, но эта красота и без него хороша.
– О-о-о, – выдохнула ошеломленно орчиха.
– А я что говорила?! – с гордостью сказала ба, удовлетворенная реакцией. – Лучший подарок для молодоженов.
– Ты мне на него даже смотреть не разрешала, – возмутилась я, разглядывая красивые пары украшенные золотом. – И теперь даришь незнакомым людям? Гномам, – быстро поправилась я.
– Я не воспитывала тебя жадной, Станислава, – ответила мне ба. – Да и что беречь-то? Вдруг мне жить осталось два понедельника. А я вот сделаю кого-то счастливым. Ты что обиделась? – спросила она у меня. – Так я и на твою свадьбу подарю сервиз. Делов-то. Осталось только…
– Кстати о свадьбе, – произнесла я, делая вид, что не замечаю, куда клонит ба. – Идти нам на нее не в чем.
– Это, не беда, подруга, – заверила орчиха, открывая комод. – Мне Ровви помогла выбрать несколько нарядов. Только вот… – она посмотрела на бабуля.
– Зинаида Макаровна я, – сказала бабушка, выставляя сервиз на широкий подоконник.
– На Зинаиду Макаровну…
– Можно, просто Зина, Дарьюшка, – поправила ба.
– Ну, вот для бабушки Зинаиды тут мало что подойдёт. Хотя, – орчиха придирчиво нас осмотрела. – Вы одинаково худые, – она открыла верхний ящик комода и зачерпнула из него наряды. – Посмотри что поудобней будет, – сказала мне.
– Мне что-нибудь посвободней, – попросила ба. – Всё таки не молодушка, чтобы обтягиваться. Вон то тёмное дай, ага! – она выхватила из общей кучи тёмное платье, тряхнула его и расстелила на кровати. – А шею свою старую гусиную прикрою. Во! – да движением фокусника извлекла из недр чемодана платок.
– Ба, а тебя там случайно туфель для меня нет? – спросила я рассмеявшись.
– Есть, – ответила бабуля совершенно не смутившись шутке, достав мою самую нарядную пару.
Серебристые, на тонком каблучке. Только в таких и ходить в Больших Дюдях, ага. Вот в замке было бы к месту… в замке. Где обитает лорд Вселенское Брехло. Так и представляю, как я звонко цокаю ими, а он морщится от головной боли. А у него точно болит голова. Уверенна! Нельзя же так врать, а потом не мучиться совестью.
– Смотри как к зеленому хорошо. И волосы вот так распусти, – ба показывала на себе. – Что б твой Айзрик слюной подавился.
– Ба! Айзек, – пискнула я сдавленно, взглянув на Дургузу. – И он не мой… и не будет его… и… мы так точно опоздаем! Давай одеваться.
Как же мне стыдно было смотреть в глаза орчихи. Ну, бабуля, что за приступ болтливости на неё напал?
– Я пока коробку раздобуду или разнос какой, – предложила Дургуза, тактично удалившись.
Взяв платье, я отошла от окна.
– Обиделась шо ли? – спросила ба, пряча чемодан под кровать.
– Нет, – буркнула я.
– А чего
