каких угодно интересов, а также противоречий межотраслевого, национального, территориального и иного порядка.
На мой взгляд, недооценка немцами этого фактора явилась одной из главных причин поражения Германии в минувшей войне. К примеру, оперативно разгромив промышленные центры Европейской части СССР, враги не могли даже предположить, что после выброски с железнодорожных платформ прямо в заснеженное поле под Челябинском спасенных от бомбежки в Ленинграде остатков демонтированного оборудования, уже буквально через месяц этот новый завод без крыши даст фронту первые танки. Об этом мне поведал легендарный еврей Зальцман, руководивший эвакуацией Кировского завода и возглавивший его возрождение в заснеженном Приуралье. После войны он угодил в зубья трансмиссии сталинских репрессий. Был исключен отовсюду и разжалован из генерал-полковников. Потом доведен до уровня лагерной канализации, но все равно остался убежденным в могучей организационной силе партии, без которой не могло быть победы. Я думаю, ему можно верить.
Впоследствии, с годами, цели и смысл, ради которых партия появилась на свет, сильно потускнели и облупились, как и осыпались когда-то неприступные идеологические брустверы несокрушимого единства. Партия со временем расслоилась, как бекон, и превратилась в государственную службу для тысяч функционеров, которые, словно в армии, отслужив положенный срок, возвращались в штатскую жизнь, но на командные посты. При этом имея довольно слабую подготовку, зато хорошую «общепартийную», стандартизированную калибровку. Занимая эти посты, они подбирали себе в заместители только тех, кто не мог конкуририровать с ними, уступая во всех показателях личности. Те же, со временем сами становясь начальниками, также подбирали себе замов по такому же принципу. Именно таким образом неуклонно ползла общая деградация. Кто же высовывался над этим ровным рядом, не скрывая свой творческий рост, превосходство и профессиональные достоинства, того безжалостно укорачивали, как правило, за счет их шеи. Я сам, пройдя через эту партийную систему отбора и подготовки кадров, лишь за противление калибровке враз угодил в тюрьму. Такое усреднение и укорачивание с годами свело почти к нулю показатель интеллекта и профессиональной годности всего руководящего эшелона страны.
В этом мне видится основная ошибка партии. Все остальное ее производные и метастазы уже экономического порядка.
– Это понятно, – перебил Собчак, – сейчас многие, указывая на ошибки партии, в основном кивают на могильники тридцатых годов и призывают к разгрому аппарата НКВД-КГБ, проводившего тогда эти репрессии, хотя и так ясно: целью партии уничтожение людей не являлось. Это стало скорее косвенным продуктом достижения самой цели. Для того чтобы заставить перманентно и оперативно совершенствоваться саму систему, необходимо было публично уничтожать вредящих этому процессу субъектов. Бесспорно, жаль безвинно пострадавших, но обвинять в неправильности
