за Дашкино, да мы так по миру пойдём, – противный голос тётки завывал над моей головой.
Глаза открываться не хотели, в висках стучали молотки.
– Тётушка, замолчите, ради бога, – хриплые слова сорвались с моих губ.
На мгновение и в самом деле стало тихо, но лишь на мгновение.
– А-а… Она опять смеет мне указывать, перечить! Благодари господина Бражникова за доброту, такую не то что замуж, в монастырь стыдно отдать! До бала из комнаты ни шагу, поправляйся, племянница, – наклонившись, язвительно прошипела тётка и, пользуясь моей беспомощностью, влепила больнючий щелбан по лбу. Не тётка, а разбойник с большой дороги.
Застонав, потёрла лоб и открыла глаза, в комнате было пусто.
– Дарья Лександровна, что с вами? – у изголовья появилась Зоя, от испуга я чуть вновь не упала в обморок.
– Ты зачем так пугаешь, Зоенька? – головная боль дала новый виток, заставив поморщиться. – Это ты мне объясни, что произошло? Почему я в своей комнате, а не в подвале? Зоя, есть лекарство от головы? Болит безумно. И ещё бы от горла микстуру, першит так, будто я всю ночь песни пела.
– Госпожа, так вы ничего не помните? – она подошла к маленькому столику, высыпала в кружку какое-то лекарство, размешала и подала мне.
– Не помню, – принюхалась к содержимому кружки.
– Ой, так я сейчас всё расскажу, – обрадовалась девушка, присаживаясь на стул.
Оказывается, Зоя пришла в подвал с одеялом, подушкой и едой, а там я лежу на полу, бледная и холодная, как луна на небе, а на моей груди с плохими намерениями стоит большая серая крыса с оскаленными клыками. Если бы не героический поступок служанки, схватившей метлу в углу, то, по её словам, хоронили бы меня сегодня.
Крыса в испуге убежала. Зоя минут пять удивлялась и сокрушалась над произошедшим, оказывается, слуги, зная страх молодой графини, днём и ночью проверяли стены, ловушки, приманки. Этот замок был единственным в стране без крыс. Зоя никак не могла взять в толк, откуда явился этот грызун.
После моего спасения она спрятала принесённые с собой вещи и стремглав бросилась докладывать хозяйке о произошедшем.
Хорита Родионовна не пожалела своих белых ножек, спустилась в подвал, похлопала меня по щекам, не добившись положительного результата, такого, как открытие моих глазок, приказала нести болезную нахалку обратно в комнату.
Тётка всё ещё была на меня зла за перелом руки, да просто в бешенстве. Доктора, который, поужинав, собирался уезжать, вновь побеспокоили, тот удивился, но с радостью вернулся. После осмотра объявил, что молодая госпожа без сознания от перенесённого умственного расстройства после встречи с грызуном, отсюда последствия в виде температуры. Прописал лежать в кровати три дня. С одной стороны, хорошо, что прописал, но следовать его рекомендациям не буду.
– Госпожа, вы спите, спите, я вновь на стульчике прикорну, если что, сразу зовите.
Ночь прошла спокойно, наутро я себя чувствовала сносно,
