усмешка.
– Не настолько, чтобы не суметь доставить наслаждение женщине, которую я желаю.
С очередным шагом назад я уперлась спиной в стену.
Боже, мы прошли через всю комнату, дальше отступать некуда – она закончилась.
Он замер в нескольких сантиметрах от моего лица, спокойно и лениво глядя в глаза. Еще секунда – и дотронется, а это означает, что я мгновенно потеряю волю, запылав как факел. По телу раз за разом прокатывались волны дрожи, а щеки полыхали. Много ли нужно сделать, чтобы я окончательно потеряла разум?
К его дыханию примешивался запах спиртного, но это не отталкивало, скорее наоборот – переплетаясь с ароматом парфюма, эта смесь действовала невероятно возбуждающе.
Я попыталась использовать последний аргумент, который хоть как-то мог повлиять на ситуацию:
– Но мое плечо…
Эта фраза добавила взгляду напротив столько нежности, что я растерялась. Ну вот, опять! Он опять использует запрещенный прием – мгновенно становится настолько нежным и ласковым, что ему хочется не просто верить, хочется отдать все.
По моей коже, едва касаясь, прошлись теплые пальцы.
– Я не сделаю тебе больно, девочка, – хриплый голос ласкал, словно звуки музыки. – И никому не позволю сделать этого.
«Правда? Он говорит правду?»
Эта фраза перещелкнула некий переключатель внутри моей головы, логика тут же растворилась.
– Никому?
– Никому.
Прежде чем коснуться вновь, мой мучитель долго смотрел на меня проникновенным глубоким взглядом. Доверься, убеждали его глаза, расслабься, все будет хорошо. Ощущение исходящей от мужского тела силы, жар кожи, бешено колотящееся сердце. Зачем он делает это со мной? Зачем смот рит так, будто он Воин, а я любовно перевязанная тесьмой добыча, зачем смакует свой триумф?
Его аура поражала – находясь в ее поле, хотелось подчиняться ему, хотелось верить, хотелось скулить от нежности и шептать «Возьми, возьми…».
Мои колени подгибались, смотреть глаза в глаза больше не было сил – я опустила голову.
Через секунду мой подбородок приподняли; его губы едва ощутимо коснулись моих – и тут же закружилась голова, а остатки разума растворились. Меня целовали сначала бесконечно нежно, затем напористо, а через минуту настолько страстно, что мир сократился до существования его и меня, а также бушующего между нами пламени.
«Почему такая реакция? Откуда?»
А поцелуи все длились и длились. Хотелось сползти по стене, хотелось прижаться теснее, хотелось… продолжения. Как же я, оказывается, по нему соскучилась. Я помнила все: эти широкие плечи, мощные руки, спину, шею. Хотелось не только прижаться к стоящему напротив человеку как можно теснее, но также обрести его одобрение, защиту, поддержку, ласку.
Разум плыл.
«Укрой меня своей заботой, обними, никогда не отпускай».
Собственные мысли казались бредом.
Я гладила разгоряченную кожу, ласкала пальцами затылок, терлась
