Не надо было! Ты ведь мне жизнь спас…
Как будто он мог меня слышать.
Нет, мужская логика точно сложнее женской, и пусть меня не убеждают в обратном.
Три платья. Он прислал мне три новых платья взамен порванному золотистому. Щедрость? Расточительность? Глупость?
Может, и глупость, но жест красивый, не поспоришь.
– Да пусть бы ты всю мою одежду порвал, я бы не возражала…
Тяжелый вздох. Растерянность, радость, удивление и нотка грустинки.
«Пусть бы не платья, пусть бы приехал он сам».
И сама же рассмеялась собственным мыслям – нам всегда свойственно просить о большем, не так ли?
Точно, свойственно. А после первоначального вихря эмоций проснулось и любопытство – и что же он выбрал?
В коробке, где ранее обнаружилась записка, лежало неземной красоты золотисто-розовое вечернее платье. Еще не развернув его полностью, я уже знала, что это – не чета моему бывшему наряду от «Монтильи». Под пальцами водопадом струился и переливался всеми оттенками заходящего солнца гладкий шелк, воротник и пояс были отделаны мелким сверкающим бисером, по низу расклешенной юбки вился широкий мерцающий узор.
– Вот это да! – прошептала я в восхищении. – Сколько же такое может стоить?
Бирка указывала, что модель называется «Кассандра», но цена на ярлычке отсутствовала.
Я покачала головой.
«И конечно же, размер окажется подходящим». – Вот уж в чем я не сомневалась, так это в глазомере
Рена, которым при нашем близком знакомстве уже дважды измерил меня не только глазами, но и всем остальным.
Спустя пару минут я заставила себя отложить «Кассандру» в сторону и открыла другие коробки. В них тоже нашлись платья – длинное темно-синее и коктейльное коньячного цвета.
– Зачем? – повторила я в пустоту комнаты, осторожно касаясь шикарных нарядов. – Не иначе как ты сам желаешь, чтобы я втрескалась по уши.
Нет, он, наверное, этого совсем не желал – просто пытался искупить вину за то самое, испорченное, вот только это уже не имело значения – к этому времени мои чувства разгорелись ярко.
Мягкая ткань коснулась щеки, я вдохнула ее совершенно новый «магазинный» запах и покачала головой.
– Рен… Рен.
Вечером, лежа в постели, я никак не могла перестать думать о завтрашней встрече. Все гадала, где она состоится, о чем пойдет разговор, как все закончится… Ведь оно не закончится насовсем? Никак не могла решить, какое из трех выбранных платьев надеть.
«Интересно, какое больше всех понравилось ему самому?»
Все три были прекрасны. Стоило надеть любое, как широкое зеркало в спальне, невзирая на мои придирки к собственной внешности, отражало не узкобедрую и довольно тощую девицу, а прекрасную королеву.
За окном было темно, часы у ночника показывали двадцать минут двенадцатого, но сон не шел.
Неугомонное сознание вместо того, чтобы успокоиться
