милок, читай, – бабушка, крестясь, появилась из своего угла.
Витька принялся читать вслух. В письме отец с горечью описывал события сражения за Смоленск. Как они из последних сил держали свой рубеж обороны, отражая бесчисленные атаки фашистов. Как пришлось им, непобеждённым, отходить, оставив этот рубеж, чтобы не угодить в окружение. Как напоролись неожиданно в лесу на громадную колонну гитлеровцев и в завязавшемся бою его тяжело ранили. Как однополчане тащили его, раненого, двое суток к своим.
Из письма они узнали, что отец был дважды ранен в плечо и в ногу. Но уже шёл на поправку, находясь в подмосковном одинцовском госпитале.
Вечером Витька зашёл к Мирону узнать результаты его похода в военкомат. Мирон был угрюм и неразговорчив. «Не взяли», – понял Витька и предложил другу вместе бежать на фронт. Мирон тут же оживился.
– Давай. Может, к партизанам прорвёмся. Там такие, как мы, точно пригодятся! – предложил Мирон.
– Не, я к отцу хочу, вот и адрес госпиталя есть, – возразил Витёк. – Он уже скоро поправиться должен, там и повоюем.
– Да, повоюешь ты! Меня вон в военкомате чуть ремнём не выдрали: мол, дурь из тебя вышибем. А потом объяснили, что у них сверх планового призыва ещё больше тысячи заявлений лежит от добровольцев. Так что не всех ещё берут, и нам, малолеткам, ничего не светит. А ты думаешь, в армию прибудешь – и тебя там с распростёртыми объятьями встретят?
Просовещавшись весь вечер, ребята решили с утра пораньше бежать на фронт, а там будь, что будет!
Лёжа под тёплым лоскутным одеялом, Витька всё никак не мог уснуть в ту ночь. Мешали воспоминания. Вокзал, паровоз. Малыши-дошколята, эвакуированные из Ленинграда. «Скажи, где моя мама?» – и детские глаза, полные горя.
Побег на войну
Шёл четвёртый месяц войны. Фашисты всё ближе подбирались к Москве. Из столицы на восток непрерывным потоком эвакуировались промышленные предприятия и люди. Стонали перегруженные транспортные артерии; ведь из тыла в сторону фронта перебрасывались всё новые и новые подкрепления: люди, техника, боеприпасы. Словно в гигантской топке, сгорали они в пламени войны, и пламя это никак не могло насытиться.
9 октября 1941 года Государственный комитет обороны принял постановление об эвакуации московского завода № 32 в далёкий город Киров.
А в Кирове, на северной его окраине – Филейке, встретились в то утро два паренька, решивших бежать на войну бить немцев. Было по-осеннему сыро. Остывшая за ночь стройплощадка пряталась в густом тумане. А Витька с Мироном решили начать свою авантюру с визита к дяде Филиппу. Добравшись до располагавшейся рядом с Филейским шоссе, деревни Тиминцы, пацаны вошли в покосившуюся избу. Безногий дядя Филипп, выглядящий из-за косматой бороды гораздо старше своих лет, уже работал, как обычно, починяя чью-то обувь.
– Дядя Филипп, нам задание в школе дали: про беспризорников написать, – соврал, не моргнув глазом, Мирон.
– Ну,
