в мусорную корзину, та лишь недовольно зажужжала – слишком мало мусора ей скормили.
В очередной раз он начал подумывать, как бы отплатить Роману, но потом вовремя одергивал себя – нельзя, он сделает только хуже чем есть. Возможно, Павлову впервые стало стыдно за свои действия, а вернее – за слабость. Ведь мог же он спокойно выгнать Романа, но этот паскудник вспомнил о том старом обещании, которое действовало уже сорок лет. «Дурак, старый дурак ты, – подумал Павлов. – Хочешь умереть честным, никогда не нарушающим данное однажды слово. Замечательно. Тебе за это нужно памятник поставить».
Размышления были прерваны вошедшими. Их было трое. На руках у брюнета, бережно завернутая в теплое одеяло, лежала рыжеволосая женщина двадцати пяти лет, именно такая, какой Павлов видел ее три года назад, когда был на свадьбе Романа и ее, Ирины. Тогда еще отец Романа был жив и все рассказывал Павлову, какой талантливый у него сын, какая замечательная у него молодая невестка.
Павлов молча смотрел на вошедших.
Брюнет уверено кивнул и сказал:
– Вот, все как нужно сделали – один пшик из баллончика и я уже героически несу прекрасную девушку к выходу.
– Давай, герой, на стол ее. Время, – поторопил его высокий парень. – Мы все видели, как она невзначай потеряла сознание, а ты ее красиво понес на свежий воздух.
Павлов молча подошел поближе и смотрел, как его подчиненные проворно снимают с Ирины верхнюю одежду, ставят над столом биосканер и настраивают датчики.
– Проблемы были? – спросил Павлов.
– Нет. Начальство того торгового центра ведь к нам тоже когда-то обращалось. Понимающие люди. Их камеры даже не смотрели в ту сторону.
– Ах да, эти, – вспомнил Павлов, не отрывая взгляда от Ирины.
Его подчиненные лишь скромно заулыбались, заметив, как их почтенный старец смотрит на девушку, и продолжали настраивать аппаратуры.
На рыжие кудри надели тонкую сетку, на закрытые глаза положили мягкие диски, тонкие, белые пальцы вложили в контактную ткань.
– Эй, цепочку ее сними, – указала девушка, ставшая за биосканером. – Фонит немного. Я плохо вижу ток крови, да и за плодом мне нужно смотреть в оба.
Павлов остановил порыв высокого парня и сказал:
– Я сам.
Тот лишь пожал плечами и отступил к брюнету, который одел уже на свою голову нейроанализатор.
Павлов опёрся о край стола и наклонился над Ириной, стараясь не дышать. Его конечно больше волновала не цепочка – больше был нужен повод, чтобы дотронутся до кожи девушки. Брюнет бережно, двумя руками, приподнял ее голову. Несколько секунд подчиненные с нескрываемым любопытством наблюдали, как их начальник осторожно провел кончиками пальцев по бледноватой щеке девушки. Потом снял с ее шеи тонкую серебряную цепочку. Брюнет, с легкой улыбкой, включил нейроанализатор и сказал:
