ведь на хвосте мы тащили кучу туповатого железа, туго реагирующего на нестандартные ситуации.
Через несколько минут патрульный сказал:
– Мы готовы принять, выстреливайте.
Челик что-то хмыкнул себе под нос.
Чувствительный боковой толчок означал, что контейнер ушел в свободный полет. Полицейские должны были теперь его догнать и подобрать.
– Спасибо, чистого пути, – коротко попрощался патрульный.
– Удачи, – кивнул я, отключаясь.
Спустя несколько дней мы сидели в нашей скромной кухне-столовой.
По утрам, во время завтраков, мы завели небольшое полезное правило – включать на полчаса главные двигатели на самую малую тягу. Это давало минимальную силу притяжения. Тарелки со стаканами не летали по комнате, а горячий кофе можно было спокойно пить, а не потягивать трубочкой из закрытого стакана. На нашу скорость это практически не влияло и наш караван не отставал, зато наши завтраки были достаточно удобными, а значит – и настроение хорошим.
Но, конечно были свои минусы.
Челик снова завел свою любимую тему – почему это в торговом флоте до сих пор не завели гравитационные полы. Эти устройства повсеместно есть в научных кораблях, но не в торговых. Говорят, что некие умельцы даже приспособили такие полы для танцплощадок на Земле, и эта мода может стать повальной.
Я терпеливо слушал минут пятнадцать, усердно пережевывая котлеты. Как по мне так невесомость куда лучше, чем эти гравиполы – они пожирают такое количество энергии, что хватило бы на освещение небольшого города.
Матиасу тоже эта тема давно надоела, но он терпел. Терпел четыре недели. До сегодняшнего дня.
– Слушай, – раздраженно произнес он. – Ты можешь сменить тему?
– Что? – нахмурился Челик. – Я что, неправду говорю?
– Нет, ты просто достал меня одним и тем же, – Матиас звякнул вилкой по столешнице. – Постоянно только и слышно как ты ноешь.
– Ною? – в глазах Челика блеснули нехорошие искорки. – А ты себя слышал? Вождь. Постоянно мне рассказываешь про своих жен бывших. Ты думаешь, ты такой неимоверный мужик? – От волнения и обиды он сорвался на турецкий, добавив несколько предложений, которых ни я, ни Матиас, к счастью, не поняли. – Да мой дядя в свои восемьдесят в два раза больше имел жен.
– Эй, успокойтесь, старички, – попытался я урезонить их. Но, к сожалению, грозно кричать на подчиненных мне никогда особо не удавалось. Не было у меня таланта грозным взглядом утихомиривать легионы.
– Так ты говоришь, что я вру? – Матиас явно напрягся. – Повтори, давай.
Я вдруг с опозданием понял, что мой экипаж вот-вот устроит потасовку с участием столовых приборов.
Первое, что пришло мне в голову в эти секунды, было довольно нелепым ходом, но это помогло. Конечно, это был совсем не командирский поступок,
