нет, не совсем, – Карлу было неудобно признаться, что он испугался встречи с пожилой женщиной. Чушь какая-то. Журналист наклонился к коллеге и вполголоса объяснил: – Думаю, я не сдам в этот номер свой материал.
– Чего так? – видно было, что Ирина задала этот вопрос исключительно из вежливости, но Карл был все равно благодарен ей за это. Возможно, подумал он, решение удастся найти, озвучив свою проблему, вместо того, чтобы муссировать ее в голове, в которой и так уже была каша из обрывков образов и ощущений.
– Напомни, пожалуйста, свою фамилию, – неожиданно поинтересовался Карл, чтобы собраться с мыслями и адекватно обрисовать ситуацию – главным образом, для самого себя.
– А? – девушка от неожиданности поперхнулась мутной бурдой, которую в их офисе было принято называть кофе. – Ты что, собственную газету не читаешь? Верди. Ирэн Верди.
– Нет, не псевдоним. Настоящая фамилия.
– Кузнецова. Ирина Кузнецова. Мне повезло не так, как тебе – вот и приходится заниматься украшательством себя, любимой.
– О чем ты? – Карлу прежде не приходилось слышать такое о своей фамилии, и он был совершенно искренне и приятно удивлен.
– Ну, как же. Карл Дубинин – звучит потрясающе. Я бы даже если постаралась, ни за что такое сочетание не придумала бы. Твои родители – креативные ребята, ничего не скажешь.
– Да, наверное, – молодой человек прищурился и с подозрением посмотрел на свою собеседницу, чтобы удостовериться в том, что та не издевается, но девушка была совершенно серьезна. – В общем, спасибо. От тебя мне это особенно лестно слышать.
– Не за что. Так что там с материалом?
Прежде, чем ответить, Карл дал себе несколько секунд на принятие решения, затем вздохнул и, порывшись в сумке, вытащил свою записную книжку. Внутри оказалась фотография, которую он и протянул коллеге:
– Вот эта девушка слева – та самая Мартынова, с которой я встречался.
– Хорошенькая, – одобрила Ирина, поцокав языком. – А эти двое кто?
– Не узнаешь? – Дубинин, увлекавшийся историей, всегда искренне удивлялся, когда остальные не разделяли этой его страсти, поэтому и сейчас подумал было, что его коллега валяет дурака, но та, еще раз приглядевшись, совершенно серьезно покачала головой:
– Нет, никаких вариантов.
– Это Пикассо с Хохловой. Старуха была с ними знакома, представляешь?
– Ну, была и была, что такого? Молодец, значит. Так в чем проблема-то? Это вроде бы хорошо, разве нет?
– Как раз с этим проблем нет. Но она говорит очень странные вещи – и обо мне в том числе. У нее вообще в квартире много старинных вещей. Такое ощущение, что в музей попал. Обычная такая холупа, но чувствуется, что там не все чисто. А еще… – Кард замялся на мгновение, не зная, стоит ли продолжать, но, подумав, решился. – А еще
