глупо подниматься на башню, точно зная: к тебе не придут. Карабкаться по жаре, подставляться горячему дыханию Черных песков. Но княжич поймал солнце, послал три коротких блика: «Приходи немедленно». Если Митька откликнется, то Темка сделает подлость: принесет в крепость мало воды. Снова вспомнились старые весы. А не подлость: самому пить, а друг там от жажды умирает?! Но нет ответа, только чуть дрожит в горячем мареве кромка башни.
Дерьмо шакалье! А если у Митьки сил уже нет по лестницам таскаться? «Приходи немедленно!» Горячий ветер бросил в лицо песок, обжег пересохшие губы. «Приходи немедленно!» Темка прикусил пальцы, чтобы не расплакаться. Создатель, ты не можешь так поступить! Княжич опустился на горячий песок, зеркальце выскользнуло из руки. Если хотят покарать его неизвестностью – пусть! Лишь бы Митька просто не поднялся сегодня не башню. Лишь бы не сбылся тот сон, в котором видел Темка умирающего от жажды друга. Олень-покровитель, помоги!
С башни сверкнула вспышка. У Темки словно пружинка внутри разжалась, он вскочил. Глупо торчать там и вглядываться в ослепляющие пески, точно зная, что друг заперт в крепости. Но Митька все равно стоял. Темка приподнялся на цыпочки, замахал руками. Увидит – в этих песках как на ладони. Пятки зудят – так и хочется побежать навстречу. Но нельзя, Герман может заметить. Капитан Южного Зуба – последний человек, с кем желал бы сейчас встретиться Темка.
Наконец длинная предвечерняя тень легла на пески. Митька! Темка подпрыгнул на месте, но ближе подойти так и не решился. Уже можно рассмотреть лицо друга – осунувшееся, дочерна загорелое, с еще больше облупившимся носом. Волосы выгорели и стали почти белыми. Но, несмотря на жару, Митька был в зеленом мундире. Темке даже сделалось неудобно за свой вид: мятую, пропотевшую, выгоревшую на солнце рубаху и плотные деревенские штаны.
Всадники вылетели неожиданно, песок ударил из-под копыт. Митька оглянулся, но не отпрыгнул с дороги, а бросился наперерез. Герман, шакал его побери!
Темка подхватил бурдюки. Некогда путаться в ремнях, но воду тут оставлять нельзя. В крепости ждут – и считают глотки. Успеть в пески, туда на лошадях не сунутся, а тропки с непривычки сразу не разглядят. Быстрее! Темка оглянулся. Всадники уже близко, Митька, отплевываясь, поднимается с взрыхленного копытами песка. Еще немного! Горячий воздух затопил горло, к лицу точно придавили нагретую подушку. Ноги зарывались в песок, бурдюки оттягивали руки. Сбоку мелькнул всадник, рывок – и Темке преградили путь. Княжич метнулся в сторону – но солдаты в зеленых мундирах были и там.
Горячая бронза толкнулась Темке в лицо; он упал, перекатился на спину и сел.
– Княжич Артемий! А вас и не узнать, – усмехнулся Герман. – Что же вы так испугались? Мы всего лишь хотели поинтересоваться делами наших соседей.
Бесцеремонные руки солдата отодрали Темкины пальцы от бурдюка.
– Капитан,
