были в полной тревоге, как будто через полчаса должно было наступить светопреставление».
Наполеон был реалистом, чтобы не видеть мощь Российской империи, чтобы не понимать разницу между русской армией и армиями разбитых им Австрии и Пруссии. Поэтому он и не собирался диктовать Александру I каких-либо условий и грозить продолжением войны. Советский историк Е.В. Тарле писал:
«Получив русское предложение (о перемирии. – А.Ш.), Наполеон… тотчас же согласился. Воевать с Россией дальше не имело для него никакого смысла: для подобного предприятия требовалась иная подготовка. Пруссия была разгромлена вконец, а Россия могла согласиться принять континентальную блокаду и войти тем самым в континентальную систему, которую возглавлял Наполеон. Больше ему пока от Александра ничего не было нужно».
Когда к императору французов от российского государя прибыл посланец, князь Д.И. Лобанов-Ростовский (за Тильзитский мир получит чин генерала от инфантерии), Наполеон подвел его к карте Европы и, показав на реку Вислу, сказал:
«Вот граница обеих империй; по одну должен царствовать ваш государь, а по другую – я».
Первое тильзитское свидание, на середине Немана, на плоту с двумя «великолепными павильонами», двух монархов, олицетворявших Европу тех лет, состоялось 25 июня 1807 года во втором часу дня. Что являл собой образ Наполеона Бонапарта для россиян в те годы? Думается, что ответ следует искать у современников, а не в словах суждений последующих писателей и историков. Денис Давыдов, очевидец той встречи, с несомненным душевным переживанием высказался так:
«Дело шло о свидании с величайшим полководцем, политиком, законодателем, администратором и завоевателем, поразившим… войска всей Европы и уже два раза нашу армию и ныне стоявшим на рубеже России. Дело шло о свидании с человеком, обладавшим даром неограниченно господствовать над всеми, с коими он имел дело, и замечательным по своей чудесной проницательности…
…Мы прибежали на берег Немана и увидели Наполеона, скачущего во всю прыть между двумя рядами своей старой гвардии. Гул восторженных приветствий и восклицаний гремел вокруг него и оглушал нас, стоявших на противоположном берегу; конвой и свита его состояли по крайней мере из четырехсот всадников…
В эту минуту огромность зрелища восторжествовала над всеми чувствами…
Все глаза обратились и устремились на противоположный берег реки, к барке, несущей этого чудесного человека, этого невиданного и неслыханного полководца со времен Александра Великого (Македонского) и Юлия Цезаря, коих он так много превосходит разнообразием дарований и славою покорения народов просвещенных и образованных».
Первая личная встреча двух императоров (13 июня) состоялась на плоту, специально сооруженном за ночь французскими инженерами посреди Немана напротив города Тильзита, решала многое. Последующие их встречи проходили в самом Тильзите,
