года, ровно через 76 лет после того как Тухачевский смог покинуть не слишком-то гостеприимный 9‑й форт, мне довелось побывать на международной конференции военных историков в славном городе Ингольштадте, известном во всем мире, в том числе и в России, автомашинами концерна «Ауди» (до 1945 года – «Хорьх»). Побывали мы и в крепости, для чего пришлось преодолеть по подъемному мосту ров с водой. Здесь теперь расположен баварский военный музей. В тот день его директор, подлинный энтузиаст своего дела, радовался новому ценному приобретению: родственники фельдмаршала Вальтера Моделя передали музею его позолоченный маршальский жезл. И я невольно сравнил судьбы двух полководцев, следы которых так неожиданно пересеклись под сводами ингольштадтской крепости. Модель был одним из двух немецких фельдмаршалов, покончивших с собой в дни поражения Германии, не пережив капитуляции своих армий в Рурском котле. Вторым оказался Роберт фон Грейм – последний генерал, произведенный Гитлером в фельдмаршалы и сменивший обвиненного в измене Геринга на посту главкома люфтваффе.
Кстати говоря, за исключением Вильгельма Кейтеля, ни один германский фельдмаршал или гросс-адмирал не был казнен победителями. Кейтеля же подвела «плохая должность» – начальник штаба Верховного Главнокомандования (фактически военный министр). На его совести и преступный «приказ о комиссарах», и инструкции о бесчеловечном обращении с военнопленными, и соучастие в геноциде мирного населения. Модель же в военных преступлениях не повинен. Даже тактику «выжженной земли» он проводил так, чтобы по возможности не страдало мирное население. Например, когда его 9‑я армия весной 43‑го оставляла Ржевско-Вяземский плацдарм, в тыл эвакуировались не только все хозяйственные запасы, но и русское население, чтобы не обрекать его на голодную смерть.
Тухачевский, как мы вскоре увидим, куда более сурово проводил тактику «выжженной земли» в Тамбовской губернии, где не только жгли крестьянские избы, но и безжалостно расстреливали их обитателей, а убежавших в леса травили ядовитыми газами. «Красному маршалу» хватало мужества спорить и с наркомом обороны Ворошиловым, и с самим Сталиным, но вот мужества избежать позорного судилища и казни, застрелиться в тот момент, когда он понял, что тучи над головой окончательно закрыли небо, не хватило. Равно как не достало смелости отвергнуть на суде фантастические обвинения и перед лицом неминуемой смерти отстаивать свою невиновность, честь и достоинство. Здесь вспоминается другой германский фельдмаршал, Эрвин фон Вицлебен, участвовавший в заговоре против Гитлера, и на суде, издевательски названном «народным», прекрасно сознавая, что его ждет, отстаивавший правоту заговорщиков и благородные цели, ими двигавшие.
У Тухачевского же понятие об офицерской чести подверглось эрозии очень рано – еще тогда, в 17‑м, в Ингольштадте, когда он бежал, нарушив обещание. Комедия с подменой подписей дела не меняет и очень напоминает эпизод из «Мастера и Маргариты», когда при входе в
