собственного брата, мать единственного, дорогого сердцу племянника… А я… я люблю свою жизнь и работу!
Да, черти в горошек! Как же все сложно!
– Дар…
Райдар отмахнулся: резко и нервно.
– Все! Закрыли тему!
– Дар… Ты просто… Ты не понимаешь…
Кзарианец вдруг крутанулся и двинулся на меня неукротимой живой глыбой.
Секунда, два удара сердца, короткий выдох – и я прижата к стене мощными мужскими руками.
Окружена, обезоружена, сбита с толку. Потому что фиалковые глаза Райдара смотрят неотрывно, лишая воли бороться, спорить или противоречить.
Я опять в его власти. Не потому, что именно он доставляет меня на базу. Не потому, что это его, личный корабль… Не потому, что я не умею им управлять…
А просто потому, что…
Потому что не могу сейчас противиться этому мужчине.
Слова теряются в пелене рваных мыслей.
Вязнут на неповоротливом языке.
Да и сами мысли сталкиваются, путаются в переплетениях чувств… Раскалываются в них на мелкие составляющие, которые уже и не разобрать толком…
Райдар только смотрит, ничего не делает, не двигается. Лишь удерживает меня собственным телом. Я слышу, как бешено колотится его сердце. Потому что теперь прижата к стене гораздо сильнее – Райдар прильнул и наклонился к моему лицу.
Его лицо совсем близко. Боже! Как близко! Меня бросает в жар, в холод и опять в жар. Я не могу пошевелиться. Просто не могу…
Райдар произносит с неожиданным пылом:
– А если я сейчас разверну корабль, заберу тебя. Если я просто тебя похищу? Что ты сделаешь, маленькая рубежница! Убьешь меня? Сдашь? Давай! В принципе, это не так уже страшно… Как метаться в своей каюте, не в силах выбросить из головы тебя, наши встречи, каждое твое слово. Не поверишь! Я помню их все! Будто сокровища собираю, складирую!
– Я кинетик! Захочу – отброшу тебя в соседнее помещение! – выдавливаю из себя по одному слову: медленно, тихо, но верно.
Он смеется.
– Давай! Я хочу это видеть! Почувствовать! Не стесняйся! Вот же я!
Дар картинно разводит руками.
– Мою власть над собой? – удивляюсь я. – Это ты хочешь прочувствовать и увидеть, Дар?
Он вдруг запрокидывает голову и смеется. Совершенно нерадостно, не весело, с оттенком злости, досады и разочарования. Но довольно громко и вроде бы совсем не наигранно. Хохочет, сотрясаясь всем своим огромным телом. Вдруг останавливается и смотрит в упор.
– Думаешь, ты мне ее еще не показала? Свою власть надо мной? Нет? – спрашивает и я внезапно теряюсь. Опять смотрит своими фиалковыми глазами. Выпячивает подбородок, наклоняется, почти касаясь губами губ… и вдруг отступает…
– Так и скажи,
