и тащить его назад, чтобы натопить в доме и приготовить еду в кухоньке. Работа эта была тяжелой и изнурительной, на нее едва хватало сил и целого дня, ведь мать вручала дочери одну деревянную лопату, которая с трудом входила в землю.
Каждое утро девушка отправлялась на болото за торфом и каждый вечер возвращалась усталая и измученная, едва держась на ногах.
Вот такой жизнью она жила. Изо дня в день наблюдала, как братья уносились прочь верхом, а сама шла на болото. А вечером видела, как братья возвращались домой, смеясь и болтая о том, чего насмотрелись и наслушались за день.
Вот такой жизнью она жила. Тяжелой жизнью. И было б ей совсем невмоготу, не влюбись в нее однажды один подземный житель.
Знаете, подземные жители обычно ни с кем не водятся. Те самые жители, что обитают в древних курганах, разбросанных по полям и лесам по всей округе. Стоят эти курганы с незапамятных времен. Никто уж и не упомнит, кто поставил их здесь и для какой надобности. Вот в них и обитают подземные жители, и людей они недолюбливают.
Но этот подземный житель каждый день смотрел на девушку, когда она проходила мимо его кургана, чтобы залезть в болото и нарезать торфа, и потихоньку в нее влюбился.
И случилось как-то раз, что девушка присела у кургана немного передохнуть перед тем, как пуститься в обратный путь, и расплакалась.
Девушка все плакала и не могла остановиться.
Она оплакивала свою беспросветную жизнь. Плакала из-за матери и братьев, которым не было до нее дела. Плакала оттого, что ей не выбраться из этих мест, что нет тут, кроме ее семьи, других людей. Плакала из-за тяжелой работы, и оттого, что вовек ничего не изменится.
Так она сидела, оплакивая свою судьбу, и вдруг услышала, как кто-то произнес:
– Что случилось, моя милая?
Девушка обернулась, и удивленно посмотрела вокруг. Сюда никогда никто не приходил. Только она одна копалась в торфяном болоте. Голос-то она услышала, но кругом не было ни души, может, почудилось?
Неужто она помешалась?
Девушка снова заплакала, но кто-то снова задал вопрос:
– Что случилось, моя милая?
Она опять обернулась, но и на этот раз никого рядом не было. Или, может, был? Может, прятался в тени большого камня в кургане?
Пара глаз во мраке. Пара глаз, глядевших на нее.
Вместо того чтобы испугаться, девушка принялась жаловаться на свою тяжелую жизнь и изнурительную работу. Она говорила, говорила и не могла выговориться. Так бывает, если обычно тебя-долго не слушают.
Она говорила, как каждый день залезает в болото, о мокрой и липкой земле, о толстом слое травы, о том, как трудно ее отдирать, о том, как трудно тащить домой торф.
– Когда в другой раз придешь нарезать торф, сперва дважды стукни по этому камню, – произнес голос. – И тогда земля не покажется тебе такой тяжелой, а работа такой утомительной.
Голос говорил ласково и приветливо, и девушка была
